Радужный венец. 2 книга. Время приобретений

Малышева Алёна

Вот бы на неё попасть. Тайно желательно.

Аскрел, прижав к груди руку, склонился в поклоне:

– Леди, перед вами менестрель, который сегодня вечером развлекает барона и его гостей, - а какая самоуверенная насмешливость в голосе!

– Ну что ж, раз менестрель нашёл свой способ проникнуть в крепость, - предложил Китан, - то я, обеспокоенный похищением сестры, в сопровождении капитана и гвардейцев обращусь за помощью к барону в поисках. Думаю, он не удивится. Как-никак на его землях произошло похищение.

Капитан мрачно стоял рядом и молчал. Лишь кулаки сжимал с такой силой, что

побелели костяшки пальцев, а взгляд не сводил с крепости. Анела бы отправила его отдыхать, слишком бледным было лицо и неестественный блеск глаз. Держался из последних сил. Но пришлось бы вновь использовать стихию, добровольно он бы не согласился.

– А вы не думали, что девчонка может быть уже мертва?
– вдруг спросил Аскрел.
– И вы собираетесь напрасно рисковать настоящей королевой?

– Она жива!
– рыкнул капитан на него.

Он, кажется, даже мысли не допускал, что Светлию уже не спасти.

– Пока не узнаем обратного, будем считать Светлию живой!
– отрезала Анела.

– Как скажите, ваше величество, - усмехнулся менестрель.
– А какова ваша роли будет в этом спектакле? Ведь в стороне вы не останетесь, не так ли?

– Анела, а может всё-таки?
– с мольбой посмотрел на неё Китан.

– Я не останусь в лагере! А роль...

С Китаном пойти не может. Хозяева могут заинтересоваться, что за леди, скрывающая лицо за капюшоном, сопровождает принца. А присоединиться к Аскрелу... она не танцовщица, не певица, не музыкант. А что она умеет? Взгляд упал на сумку. Сможет ли она заставить себя? Должна!

– Я назовусь странствующей художницей. Путешествию с братом, - кивок на Аскрела.

– А почему не с мужем?
– хмыкнул менестрель.
– Я был бы не против... попритворяться немного...
– под холодным взглядом Анелы и возмущённым Китана поднял вверх руки: - понял, идея была неудачной.

Китан ещё раз подозрительно оглядел менестреля и обеспокоенно обратился к Анеле:

– А ты сможешь?

О её неспособности нарисовать хоть что-нибудь он знал.

Анела пожала плечами:

– У меня есть выбор?

– Есть! Остаться здесь вместе со своими хранителями и дожидаться нас!
– бросил Аскрел.
– Хотя разве у тебя ума хватит на это?

И с чего это он тревожиться о ней стал? Вроде за всё время путешествия сам вовлекал в неприятности.

– У хранителей будет другое задание. Пока мы будем занимать хозяев, они должны найти Светлию!..

****

Баронесса устроила званый вечер в честь своего брата из Ирима. Для этого ей и нужны были артисты. А тут ещё сам первый наследник удостоил чести своим присутствием. Пусть он и появился только для того, чтобы поговорить с её мужем и заручиться помощью, подругам же этого можно и не говорить. Да и почему не попытать счастья и не свести своих дочерей с самим принцем? Холостым тем более. Кто знает? А вдруг?

Все эти мысли так и читались на лице баронессы - роскошной матроны лет пятидесяти с ещё густыми вороными волосами, собранными в высокую причёску. Её две дочери: шестнадцати и восемнадцати лет - пошли полностью в мать. Такие же черноволосые, с круглыми личиками и невысокие.

Они сидели за обильно заставленным блюдами столом по обеим сторонам от Китана и что-то ему щебетали. Анеле со своего места казалось, что их ротики даже не закрывались. Если девушки такие же, мягко будет сказано, не шибко умные, как их мать, Китану не позавидуешь. Но воспитанность и вежливость не позволит ему им нагрубить.

Сам барон - полный господин с лоснящимися красными щёками - восседал во главе стола. Был приветлив и вежлив с гостями. По нему даже не скажешь, что весь этот наплыв гостей он не ожидал. Но Анела присутствовала, когда он только прибыл в замок со своим шурином. Он тогда не сдержал гримасы злости. Да и потом, отведя жену в стороны, грозным шипением высказал своё недовольство. Хотя баронесса, кажется, его не испугалась, отмахнулась и вернулась к гостям.

После того, как барон всех поприветствовал, он вместе с Китаном удалился в кабинет. Отсутствовали они долго. Затем вышли к столу. Судя по недовольно поджатым губам Китана, его разговор не удовлетворил. Не заподозрили бы чего.

А вот черноволосый иримец не высказал и толики удивления или недовольства. Его чёрные глаза смотрели добродушно, на губах играла улыбка. Он нежно поприветствовал сестру, племянниц. Уделил внимание гостям и сейчас сидел по правую руку от хозяина.

Лёгкая ненавязчивая мелодия Аскрела летела под высоким сводом, рядом с огромной хрустальной люстрой. Аристократы наслаждались блюдами и вели негромкие разговоры между собой.

Анела опустила глаза на лежащие на коленях листы. Их приобрели у хозяина маленькой таверны. Привлекать внимание к своей тетради Анела не решилась. Лист бумаги был совершенно чист. Она так и не смогла нарисовать ни единой линии. Надо! Если баронесса вдруг решит проверить, чем это занимается тихая молчаливая сестра менестреля, должно быть что-то, что можно показать.

Нашла взглядом баронессу. И постаралась запечатлеть её на бумаге. Не думая, ничего не воображая. То, что есть на самом деле. Готова. Посмотрела на полученный эскиз и облегченно выдохнула. Похоже. Пусть и не такая живая, как рисунки, которые получались два года назад. Попробовать ещё кого-нибудь?

В душе поднималось воодушевление, интерес, предвкушение. Такие забытые и далёкие...

– Нели! Нели! Тьма тебя побери!
– и только прикосновение к плечу заставили Анелу вздрогнуть и отвлечься от рисования.

Ах, да. Нели... Так её сейчас зовут.

Аскрел недовольно смотрел на неё, а перед ними стояла сама баронесса с сердито поджатыми губами. Видимо, Анелу не сразу привели в себя.

– Простите, ваша светлость, - с поклоном произнёс Аскрел.
– Сестра, бывает, слишком увлекается.

И вновь сердитый взгляд на неё.

– Я хочу посмотреть рисунки!
– и баронесса протянула к Анеле руку.

Анела быстро окинула взглядом рисунки, боясь увидеть что-нибудь с её даром. Но Богиня миловала. На трёх страницах были запечатлены сама хозяйка, её дочери... а третий - барон и его шурин. Только лица их ещё были не дорисованы. Отвлекли. К счастью. Анела была уверена, что там не было бы того спокойствия и добродушия, что сейчас светились на их лицах. Не поднимая головы, протянула рисунки баронессе.