Раджа-Йог
Шрифт:
— Автандил Алексеевич, а долго мне еще лечиться? Он посмотрел на Вику с высоты сцены и, помолчав несколько секунд, произнес просто и тихо:
— Теперь ты уже абсолютно здорова.
Девушка, глядя на Ломсадзе, вдруг заплакала от радости, еще не до конца поверив в это. У режиссера Эллы Короленко был большой соблазн заснять этот момент на пленку. Она уже сказала осветителям включить свет, но тут же остановила их действия из этических соображений. Когда Вика успокоилась, Элла Короленко сняла на пленку ее рассказ. Впоследствии зрители увидели на экране симпатичную девушку; приятным, мягким голосом она рассказывала о себе, рассказывала сдержанно, но сквозь показное спокойствие чувствовались внутренние переживания: свежо было воспоминание страшных десяти лет, на протяжении
— На меня было… неприятно смотреть, на улицах люди на ценя пальцем показывали. Чуть с ума не сошла от отношения окружающих людей. А Автандил Алексеевич сказал мне: «Все будет хорошо» — и я не сомневалась в этом.
Забегая вперед, хочется сказать, что когда Вика пришла совершенно здоровой в больницу им. Нахимсона, в которой периодически лежала, врачи были поражены: прошли все сроки ремиссии, но все анализы без приема лекарств были идеальными.
Позже Вика Панькова вышла замуж, а через год позвонила и сообщила, что вопреки суровому приговору врачей о невозможности иметь ребенка вследствие ее болезни, она выздоровела, родила, и ребенок абсолютно здоров. Фильм об этом рассказать зрителям не мог: эти события были впереди. В момент создания фильма Вика еще только пыталась привыкнуть к мысли, что она здорова. Предвидя интерес зрителей, Элла Короленко задала Автандилу Ломсадзе вопрос о том, кто же из людей способен лечить болезни.
— Лечить может любой человек, если он любит людей. Но у такого человека не должно быть эгоизма. Этого должны добиваться люди. Но не каждый может отбросить свой эгоизм, только единицы, поэтому единицы достигают Истины — они и могут лечить, — ответил Ломсадзе.
Интересное откровение, не правда ли? Оказывается, каждый из нас способен лечить, но, увы, почти никто не может, так как думает прежде всего о себе! В то время, как мы думаем о себе, Автандил Ломсадзе продолжает лечить людей. Их можно назвать счастливыми, тех больных, кому повезло встретиться с Раджа-йогом.
В числе счастливых оказалась и Людмила Ивановна Розанова, которая постеснялась подойти после выступления к Автандилу Алексеевичу и тем не менее оказалась в поле его внимания. Он обещал, что они еще встретятся. Так и произошло.
Она пришла, как и все остальные, в заветную квартиру, где никому не отказывали в помощи. Несмотря на поток больных, Автандил Алексеевич узнал нерешительную женщину, на которую сам несколько дней назад обратил внимание, и приветливо улыбнулся. Людмила Ивановна стала смелее.
— Все началось давно, в десятом классе, когда я испугалась неожиданно сильного сигнала машины. У меня закружилась голова, и мне даже пришлось буквально сесть на асфальт, чтобы не упасть. А потом, периодически, такое состояние повторялось… — нерешительным тоном сказала она, будто извинялась за беспокойство, причиненное ею такому знаменитому человеку.
Она могла бы рассказать, как с каждым разом ей все труднее и труднее было переходить улицу. Дело доходило до абсурда: она высматривала надежного на ее взгляд человека и шла с ним почти вплотную, переходя на другую сторону. В минуту наплывавшего на нее страха и внезапного головокружения она хватала за руку рядом идущего, и тогда на нее смотрели, как на ненормальную. Иногда, правда, смотрели с жалостью и спрашивали: «Вам плохо?» Людмила Ивановна, в то время еще молодая женщина, собирала всю свою волю и отвечала: «Нет, нет, все в порядке». Она не хотела, чтобы ее жалели. Так длилось много лет, и она могла бы рассказать, как она все эти годы пыталась «приспособиться» к своей болезни… Но Автандила Алексеевича ждали люди, много людей, поэтому времени для рассказа не было — она это понимала.
— Все постепенно пройдет, не переживайте, — сказал Автандил Алексеевич, проведя сеанс. За эти короткие минуты он уже знал все, что хотела сказать ему Людмила Ивановна. Скорость чтения мыслей во много раз быстрее, нежели восприятие речи собеседника.
— Спасибо, Автандил Алексеевич, — заспешила женщина.
— До завтра, — попрощался с ней Ломсадзе.
Людмила Ивановна спустилась по лестнице вниз. Выходя улицу, подумала о том, что количество народа, ожидающего приема Автандила Алексеевича, не убавилось, несмотря на то, что принимал он очень быстро. К остановке подъехал трамвай, Л Людмила Ивановна неожиданно для себя побежала через дорогу, чтобы на него успеть. Успела. Открыв сумку, достала деньги на билет и только в этот момент поняла, что произошло: она перешла улицу даже не подумав о том, что делает! Она несказанно обрадовалась, сердце сладко замерло: она поправится!
После последнего третьего сеанса Ломсадзе добавил как-то по-домашнему:
— Навещайте меня время от времени. Буду проводить Вам сеансы.
Людмила Ивановна несколько раз воспользовалась приглашением, стала совершенно здоровой. Она легко и свободно ходила по городу, ездила в метро, навсегда забыв о своей болезни, и сколько бы выступлений не было у Ломсадзе, она всегда присутствовала на них.
Очередь к Автандилу Алексеевичу всегда была большая. Случались дни, когда люди выстраивались не только по всей лестнице до пятого этажа, но и около самой парадной на тридцать-сорок метров. Принять такое количество народа было делом немыслимым, но раджа-йог делал невозможное. Почти без перерыва, без отдыха он лечил сотни больных. Болезни, от которых Автандил Ломсадзе избавлял людей, он пропускал через себя и, не всегда успевая от них освобождаться, «консервировал» в своем организме. Причем, эта своеобразная «консервация» была абсолютно надежной: болезни не имели возможности развиваться в организме Ломсадзе и не могли передаваться другим больным. Раджа-йог, беря болезни на себя и испытывая при этом все их симптомы, а иногда и страшные боли, мог с помощью энергии избавляться от них. Целители, которые не умеют освобождаться от приобретенных в процессе лечения болезней, переносят их на последующих пациентов. Таким образом больной, частично освобождаясь от своей болезни, приобретает сразу несколько других заболеваний. Лекарь-экстрасенс наносит вред не умышленно, даже не подозревая это, искренне веря, что делает людям только добро. Беда экстрасенсов в том, что их никто не учил, как надо освобождаться от приобретенных заболеваний. У них не было Учителя, а в таком ответственном деле это обязательно!
Квартира была усыпана цветами, их уже просто складывали или отдавали соседям.
Однажды произошел случай, который потряс Ларису и убедил ее в том, что она даже близко не представляет масштаба Ломсадзе. А произошло это так. Одна из благодарных женщин, которой Ломсадзе помог избавиться от неприятного недуга, принесла пять гвоздик необычайной красоты. Как уже говорилось, цветов приносили много, а эти были, наверное, коллекционные. Цвет каждого слоя лепестков менялся от жемчужного к розовому и даже сиреневому Гвоздики были очень крупные на длинных стеблях. Но вот неприятность!.. Женщина везла их в переполненном транспорте — и один стебелек цветка оказался сломан. Растерянная, она со слезами на глазах сказала Ларисе:
— Как же теперь мне их преподнести Автандилу Алексеевичу? Один цветок сломался!
— Не расстраивайтесь! Это мелочи жизни! Я расскажу, как Вы сожалеете, и просто отрежу стебелек в месте его перелома. Ничего страшного, если один цветок будет короче. Когда я их поставлю в вазу, это будет даже красиво.
Лариса аккуратно положила гвоздики. Сломанный цветок безжизненно свисал с пианино. Через час, когда пришел отсутствовавший до этого времени Автандил Алексеевич, она решила поставить гвоздики в вазу. Лариса взяла их в руки, и длинный стебель сразу сложился вдвое, головка цветка оказалась у его подножья. Лариса подошла к Автандилу и сказала:
— Это Вам принесла Наталья Дмитриевна, — и, показав на сломанный цветок, добавила: — Как жаль!
Он посмотрел на огорченную Ларису и, взяв у нее цветок, сделал несколько стремительных, неуловимых движений руками. На глазах изумленной Ларисы сломанная, сложенная вдвое гвоздика неожиданно взмыла вверх — стебель ее встал ровно. Лариса не поняла, что произошло. Как во сне взяла «вылеченный» цветок у Автандила Алексеевича. Она была в каком-то шоке, но шок был необычный: без стресса и замирания сердца.