Раджа-Йог
Шрифт:
— К сожалению, Вашего размера нет, Автандил Алексеевич, — ответил Костя. — А вышли они специально, чтобы посмотреть на человека, который носит такой большой размер.
Побывал Ломсадзе и в магазине старинной китайской одежды. Одежда была широкого покроя, поэтому и Автандилу Алексеевичу оказалась подходящей. Примерил старинный костюм, сбоку саблю повесил. Расправил плечи, поднял голову, приосанился, прошелся туда-сюда. Одежда шелестит при ходьбе. Ходит по магазину, прямо как самый настоящий китайский вельможа. Прошел до угла, повернул, скрылся из глаз продавцов, прижал одежду к телу, чтобы не шуршала и быстро дошел до барьера, где стояли манекены в старинных одеждах. Перешагнул через веревочку и встал среди них, опустив голову, чтобы сразу не увидели. А продавцы ждут своего потенциального покупателя за углом — не дождутся. Почувствовали: что-то неладно. Побежали за угол, смотрят — нет его. Где же он? Бегают по магазину, суетятся, волнуются. Костюм дорогой. Сбежал, наверное, иностранец. А Ломсадзе стоит тут же, чуть в стороне, среди манекенов, не шевелится. Не видят его китайцы. То ли сами не догадываются посмотреть среди манекенов, то ли телепат не хочет, чтобы
Быстро пролетели две недели пребывания в Китае. Несколько китайских фирм, заинтересованные в деятельности Ломсадзе, подготовили двадцать весьма выгодных договоров с Грузией, входящей в состав СССР. Один, например, предусматривал постройку очистных сооружений, так необходимых Грузинской Республике, с нашей стороны нужно было только место выделить; другой — выгодное разведение породистых кроликов, причем генофонд поставляет Китай, он же организует весь процесс от стрижки шерсти до создания нити, прибыль пополам; третий — построение завода по переработке старых автомобильных покрышек. Была уже договоренность с США о поставках оттуда старых покрышек (в них много каучука), причем за каждую покрышку, вывезенную оттуда, американцы приплачивали бы Грузии по доллару. Договоры поистине фантастически выгодные для Грузии. Их оставалось только подписать грузинскому правительству. Кроме того, китайскими фирмами были подготовлены проекты двадцати перспективных договоров. Один из них, вообще, уникальный, постройка завода по переработке пивных банок. В то время о безотходном производстве в мире только мечтали. И все это в обмен на возможность обучения китайских врачей у Ломсадзе.
Окрыленный, возвращался Автандил Ломсадзе на родину. Представил проекты договоров в правительство Грузии, думал — подпишут, и страна большую помощь получит со стороны Китая.
— Китайцы обманут, — сказали государственные чиновники и не подписали ни одного договора. Обучать китайцев Автандил Ломсадзе не поехал.
Глава двенадцатая
«Народ, который не ценит своих предков и не занимается воспитанием детей не будет иметь хорошего будущего» — эту истину Ломсадзе изрек в одном из интервью. Осознавал он это но, поэтому мысль о создании своей школы не давала ему покоя. Правильное воспитание — вот одно из самых важных условий счастливого благополучного будущего всего народа, и правильно воспитывать, ребенку даже в голову не придет мысль о нанесении вреда окружающим людям и природе, он никогда никого не обманет; будучи взрослым, он никогда не будет думать о том, чтобы одурманивать себя наркотиками. В школе у Ломсадзе дети получали бы гармоническое развитие. С помощью энергии Ломсадзе у них наиболее быстро и полно раскрывались бы способности, заложенные природой. А ведь как часто бывает, что эти способности, вообще, не замечают и вследствие этого не развивают! А может быть это и есть призвание человека? В итоге занимается в жизни нелюбимой работой, в процессе которой не может использовать свои способности, а возможно, даже талант. Не случайно говорится: «Зарыл талант в землю». В школе у Ломсадзе это было бы исключено, потому что были бы созданы все условия для развития заложенных в ребенке способностей, для превращения способностей детей в их возможности. И условия эти — феномен Ломсадзе. Автандил Алексеевич прекрасно знал, что помогать полному развитию способностей необходимо наряду с воспитанием ребенка, чтобы не употребил он свои возможности во зло. Вот почему важна была школа, которая, формируя мировоззрение ребенка, в первую очередь правильно воспитывала его.
По поводу организации школы друзья посоветовали пойти на прием ко второму секретарю ЦК Грузии Этери Салуквадзе. Вопросы культуры были в ее компетенции. Автандил общался с ней, когда готовили большой новогодний праздник на первой площадке города Тбилиси — Дворце спорта. Автандила попросили выступить в роли Деда Мороза. Хотя для него это было слишком простое поручение (он мог сделать гораздо больше для организации праздника), он согласился. Ломсадзе любил детей. Из Автандила Алексеевича получился удивительно красивый Дед Мороз в черкеске с кинжалом, сверху бурка, а на плече хурджин с многочисленными заветными подарками. С легкостью воздействуя на окружающих, он показывал детям чудеса, создавая иллюзии. Для Автандила Алексеевича это не стоило больших усилий. Он даже не уставал. Массовый гипноз, не подвластный обычному гипнотизеру, был для него делом простым. Дети — народ благодарный. Они не мучаются по поводу того, что не находят ответов на вопросы: «Как это происходит? Откуда неожиданно появляются сказочные герои?» — потому что не задают их, а просто радуются, видя происходящее. Праздник городского масштаба прошел успешно. Этери Салуквадзе была знакома с главными его организаторами, в том числе и с Ломсадзе. Этого знакомства было достаточно, чтобы записаться к ней на прием. Друзья посоветовали.
— Покажи ей что-нибудь необычное, необыкновенное, и тогда она поможет тебе организовать школу.
Автандил Алексеевич задумался. Что же показать? И он решил прийти на прием на день раньше. Конечно, пропуск для него не был приготовлен в этот день, но это для Ломсадзе не проблема. С лучшими побуждениями Автандил отправился ко второму секретарю ЦК. Он свободно прошел в кабинет, минуя все вахты и посты. Приоткрыв дверь, вежливо спросил:
— Здравствуйте! Разрешите войти? Этери Салуквадзе удивилась, бросила взгляд на деловой календарь.
— Здравствуйте, Автандил! Входите, но… разве мы на сегодня договаривались?
— Нет, на завтра.
— А как же Вы прошли? Для Вас пропуска не выписывали на сегодня.
— Это было нетрудно.
Этери Салуквадзе вежливо улыбнулась, в глазах отразилось недоверие.
— Слушаю Вас, Автандил.
— Я пришел вот по какому вопросу. Хочу организовать школу для детей.
— Организация школы — хорошее дело. А какую именно школу Вы хотите организовать? Школу йоги?
— Нет, это будет не школа йоги. Это будет общеобразовательная школа гармонического развития, где дети будут получать аттестат установленного образца.
— А чем же Ваше школа будет отличаться от всех остальных?
— Дети будут получать всестороннее образование, получат духовное, моральное, физическое и умственное развитие, в результате чего научатся мыслить объективно, будут честными, справедливыми людьми. ,
Лицо Этери Салуквадзе выражало недоумение:
— А разве в наших государственных школах не такие дети? — спросила она, особо выделив голосом слово «государственных».
Автандил внимательно посмотрел на нее. Что он мог сказать ей в ответ? Что школа дает лишь сумму каких-то определенных знаний, а воспитанием занимается меньше всего?
— Разве городу помешает еще одна хорошая школа? — спросил он.
— У нас достаточное количество школ. Но если бы Вы предложили что-нибудь особенное… Вы ведь не предлагаете ничего принципиально нового в своей школе…
Как было объяснить государственному чиновнику, что принципиально новое в школе — это он сам? Он — условие для гармонического развития детей, он — и гарантия этого успешного развития. Друзья советовали сделать что-нибудь необычное, и он сделал: вошел без пропуска в строго охраняемое здание. Это обычно? Сюда муха не разрешения не пролетит! Но Этери Салуквадзе сидела перед ним, как каменное изваяние, до которого не достучаться, и он читал ее мысли о том, что необходимо выяснить, кто нарушил правила и впустил без пропуска Ломсадзе. Она не подозревала, что не сможет это выяснить по одной простой причине: Ломсадзе никто не видел. Он умел быть невидимым! Но Этери Салуквадзе не допускала мысли, что Автандил вошел к ней, воспользовавшись своими способностями, поэтому она не видела и не могла видеть ничего нового в предлагаемой Ломсадзе школе. Дальше говорить об организации школы не имело смысла, несмотря на то, что Этери Салуквадзе много полезного сделала для своего города и республики.
Не так безнадежно обстояло дело с организацией медицинского центра. Не раз убеждаясь в эффективности лечения Ломсадзе, правительство Грузии предоставило Автандилу Алексеевичу два больших корпуса (бывшие пионерские лагеря) и офис в городе. Лагеря для отдыха детей были в курортном месте за городом. Их почти отремонтировали, рабочие заканчивали совершенно новую планировку по проекту Ломсадзе, построили котельную для отопления, чтобы здания могли функционировать и зимой, вставили вторые рамы. Там должен был разместиться стационар для больных. Казалось, все устраивалось как нельзя лучше. Тем временем надвигались события 9 апреля 1989 года. Имея способность видеть грядущие события, Ломсадзе видел картину трагедии: бегущих в страхе людей, догоняющих их солдат с саперными лопатками в руках, он слышал крики ужаса и стоны раненых. Автандил попытался предотвратить трагедию. Ему бесконечно жаль было людей, особенно женщин и детей, которые должны были неизбежно погибнуть. Он прекрасно знал, что судьбу изменить нельзя, но… решил все-таки попробовать. Если примет начальство и выслушает, то, возможно, изменится судьба будущих жертв. За две недели до трагедии он пошел на прием к первому секретарю ЦК Грузии Джумберу Патиашвили. Секретарь доложил о приходе Ломсадзе помощнику первого секретаря, как это было принято. Автандил знал и Джумбера Патиашвили, и его помощника. Знакомство произошло полгода назад, когда Ломсадзе выступал в одном из научно-исследовательских институтов, где показывал телепатические опыты. Там присутствовали первый секретарь ЦК и его помощник. Между Джумбером Патиашвили и Автандилом Ломсадзе состоялся разговор, в котором первый секретарь сказал:
— Если что-нибудь будет нужно, обращайтесь ко мне.
И вот настал тот час, когда Ломсадзе стало нужно. Не для себя… Для людей, которые в недалеком будущем должны стать жертвами.
Помощник принял Ломсадзе, но к Джумберу Патиашвили не провел, сказал:
— Он сейчас очень занят..
Говорить о деле чрезвычайной важности нужно было только с первым секретарем. До рокового события время еще было, и Ломсадзе решил прийти в следующий раз. Через три дня Автандил Алексеевич снова пришел на прием к Джумберу Патиашвили, но повторилась та же история. Сославшись на занятость своего начальника, помощник вновь отказал во встрече. Ломсадзе мог бы пройти незамеченным в кабинет Патиашвили, как это уже было ранее, когда он прошел в кабинет Этери Салуквадзе, но он знал, что это ничего не изменит, а брать грех на душу и применять свои способности тогда, когда они все равно не идут на благо людей, Ломсадзе не стал. Он еще раз убедился: что должно быть в жизни — того не миновать, будущее неотвратимо. Страшный день наступил, и произошло то, что предвидел Ломсадзе. У Дома Правительства разогнали мирную демонстрацию — погибли люди. С этого момента страна уже не знала покоя. Шли дебаты, принимавшие острые формы, о характере закона о выборах в Верховный Совет. Республиканский парламент одобрил программу, предусматривающую «переход к суверенной и полностью независимой Грузии». Некоторое время спустя на всеобщих выборах 96 % граждан проголосовали за своего первого президента. Президентом Грузии был избран Звиад Гамсахурдиа. Но он допустил ряд ошибок, поэтому сформировалось оппозиция новому руководству, обвиняя его в диктаторских тенденциях и подавлении демократии. Тем временем строительные работы в будущем медицинском центре Ломсадзе медленно, но продолжались. В 1991 году распался Союз Советских социалистических республик, в Грузии началась гражданская война. Автандил Ломсадзе, проповедовавший мир и любовь, понял, что здесь он лишний, потому что его мнение никого не интересует, его голоса никто не слышит, да и не хочет слышать. И он решил покинуть Грузию, несмотря на то, что ему было очень больно это делать. Автандил Ломсадзе уехал в Петербург, где уже им был открыт медицинский центр «Тибет», надеясь вернуться, когда грузинский народ почувствует в нем нужду.