Рагу из лосося
Шрифт:
Очень часто человек одевает яркое нарядное платье, выходит покрасоваться на подиум перед другими людьми — смотрите, я счастлив, вы так никогда не будете, у меня есть все! Но гаснут огни — и зал становится пустым, а лучшее платье — больше не выходной наряд. Оно неуместно — как неуместны голые плечи на похоронах. Оно принимает нищенский вид и свисает прогнившими лохмотьями там, где когда-то сверкали бриллианты. И ничего нет.
Знаешь, я всегда мечтала о собственном доме, и продолжаю мечтать об этом, зная, что дома не будет. Есть такая порода людей — обреченных издали, как степные волки в стае, бродить вокруг уютных человечьих жилищ, чтобы быть изгнанными из них навсегда. Такие волки кружат вдоль насиженных стойбищ и горе неосторожному путнику, попадающемуся на их пути. Я такой волк. Волк, который любит мираж. Я люблю не живого
LIVEJOURNAL,
ДНЕВНИК РИ.
ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 27 сентября 2010.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЯ 25 СЕНТЯБРЯ.
Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Я вцепилась пальцами в край ванны, вцепилась до боли… Белые пальцы напоминали какие-то жуткие крючья, и все это было слишком жутко, чтобы быть правдой. Я шептала, как единственный ключ к спасению: «Господи… Господи… Господи…».
Звонок настойчиво продолжал звучать. Что теперь делать? Кое-как я попыталась принять вертикальное положение, то есть — сесть в ванне. Что мне делать? Мозг, немного отрезвленный звонком, посылал новые волны тревоги: меня могли видеть — и в ресторане, и в доме, и на пустыре… Я хватала руками все подряд: двери в квартире убитой, стены… По всем законам — и юридическим, и человеческим, я обязана была позвонить в милицию, обнаружив в квартире труп. Вместо этого, перепугавшись до потери человеческого облика, я помчалась домой сломя голову… Что же мне делать?! Что теперь делать?! Внезапно разлилась тишина. Звонок замолчал. Слышно было только, как бьется мое сердце. Вода показалась нестерпимо холодной. Я потянулась к полотенцу и стала кое-как одеваться. Меня все еще трясло.
Дима стоял посреди гостиной и делал то же самое, что делала я час или два назад. Он пытался налить в стакан коньяк и руки у него тряслись. Я нелепо застыла на пороге. Он почувствовал мое приближение спиной.
— Так ты была дома? Ты что, не могла открыть?
— Дима…
— Где ты была…
— В ванной! Я… ванну принимала…
Заглотнув стакан залпом, Дима обернулся. Выглядел он не лучшим образом: белое, как мел, лицо, расширенные зрачки, черные, под глазами, круги. Мой опытный глаз (все-таки десять лет совместной жизни) подсказал: зрачки расширенны не от наркотика. От чего-то другого. Дима выглядел очень плохо. Руки и губы тряслись. Как ни странно, но его вид помог мне взять себя в руки:
— Так это звонил ты? Почему ты не мог открыть ключами?
— Я не хотел их искать. Потом все-таки пришлось.
— Дима, что с тобой? Что-то случилось?
Вместо ответа он потянулся за второй порцией… Ясность была настолько кристальной, что… Ясность предположения была просто очевидной! Как я могла не понять раньше? Трясущиеся губы… Расширенные зрачки…. Не от наркотика. От ужаса! Все это от ужаса! У меня перехватило дыхание.
— Где ты был?
— Я?!
— Да, ты! Кто ж еще?
— Ну, я… был… — Димка замялся. Губы затряслись еще больше. А рука расплескала уже налитый коньяк. Да он просто напьется такими темпами, и я ничего не успею из него выудить! А у него завтра, 26, важный концерт! Я решительно подскочила к столу, выхватила стакан. Звонок в дверь прозвучал так громко и ясно, что мы оба подскочили на месте.
— Это кто? — прошептал Димка.
— А ты кого ждешь?
— Никого… Не открывай! — увидев, что я двинулась к двери, он схватил меня за руку, — не открывай! Мне же ты не хотела открывать!
— Что за глупости! Я не открывала потому, что была в ванной. Я просто не успела вытереться и одеться.
Звонок прозвучал во второй, третий, четвертый раз. Кто-то все время нажимал кнопку. Еще бы — с улицы в окнах виден свет.
— Не открывай! Он позвонит и уйдет! Пожалуйста! Я не хочу никого видеть!
— Он?
Димка выглядел как человек, переживший атомный взрыв… Мне самой стало страшно. Я подумала, что он прав и лучше не открывать… Вряд ли что-то хорошее предвещает ночной звонок в дверь. Димкино лицо сжалось и стало еще более бледным. Мне показалось, что он вот — вот расплачется. В дверь заколотили кулаком — Бум! Бах! Бах! Я вздохнула с огромным облегчением:
— Все в порядке, успокойся! Это Вал. Евг! Вал. Евг. единственный человек, способный ночью так колотить в дверь!
Но, к моему огромному удивлению, лицо Димки отнюдь не выразило облегчения. Я открыла дверь. На пороге стоял взбешенный Вал. Евг. И потрясал кулаками:
— Где этот ублюдок?!
— Да что еще случилось?
— Что случилось?! И ты еще спрашиваешь?! Да этот…… сорвал мне встречу, на которую я потратил несколько месяцев! Этот вонючий, зажравшийся, …зазвездившийся козел способен только орать пьяным голосом в вокзальном кабаке! И я его туда отправлю, вот увидишь! Мало я здоровья убил на его выходки? Мало терпел его идиотский характер? И вот теперь, на пороге новых возможностей, этот придурок….. да я его смешаю с дерьмом!!! Я отправлю его жить в вонючей куче навоза!
— Можно успокоиться и объяснить все толком?
Вместо ответа Вал. Евг. почти отшвырнул меня с порога и ворвался в гостиную.
— Где ты был, ты……?
— Ты так напился, что меня не увидел! — Димка решил держаться агрессивно, и по этому признаку я поняла, что он виноват.
— Я на деловых встречах не пью, и ты это знаешь! Ты, который……!
Дальше пошла самая обыкновенная площадная брань Димы и Вал. Евга, совершенно не пригодная для воспроизведения в дневнике.
Из ругани я поняла следующее: Вал. Евг. долго обрабатывал одного крутого человека, чтобы тот дал деньги на новый клип Димы (тот самый, который не хотел снимать Сваранжи). Крутой человек согласился, но с условием: у него есть знакомый барабанщик (какой-то родственник), который сейчас без работы. Дима должен послушать этого барабанщика и взять его в свой коллектив с очень высокой ставкой, тогда крутой даст часть денег на клип. Вал. Евг. был в восторге. Он немного побаивался характера Димы, который способен на любую выходку, но надеялся, что перспектива получения денег на клип его урезонит. Таким образом в одном ночном клубе была устроена долгожданная встреча. В ту ночь там должен был выступать барабанщик, и можно было совместить два дела: показать Диме этого самого родственника и обговорить все финансовые условия. Вал. Евг. твердил Димке об этой встрече еще с гастролей: бизнесмен был сложным человеком, в шоу — бизе никому еще не давал денег и имел репутацию скряги, который за копейку удавится. И если б не музыкальный урод — родственник, мечтающий работать с Димой, не видал бы Вал. Евг. этих денег как своих ушей! Встреча была очень важная и ответственная. И Димка на нее не явился. Димка не поехал в тот ночной клуб. Он вообще туда не приезжал. Бизнесмен очень обиделся и отказался давать деньги. Вал. Евг. в жуткой ярости явился требовать объяснений.
— Я поехал в клуб! — заявил Дима, — не понимаю, что произошло! Меня видел охранник на входе!
— Что ты несешь?! Охранник не мог тебя видеть потому, что тебя там не было! Он бы сразу рассказал мне! У меня договоренность с охранниками! Ты даже не проезжал мимо!
— Тогда я перепутал название клуба!
— В Москве только один такой клуб! И ты не можешь не знать клуб, в котором постоянно напиваешься! Что ты строишь из себя идиота!
— Тогда я просто забыл!
— Я твердил тебе еще пару недель назад! Как ты мог забыть?!
— А я вот забыл!
— Ри, ты знала об этой встрече? — Вал. Евг. обернулся ко мне, — если знала она, значит, знал и ты! Отвечай! Ты слышала о встрече?
— И не раз! Я действительно знала об этой встрече, но Дима собирался на нее еще утром. Я не понимаю… Дома тебя тоже не было, Дима. Где же ты был?
— Да, где ты был?
— Ну, хватит! Вы меня достали! — Димка хлопнул рукой по столу, — не хотел я встречаться с этим козлом! Понятно вам? Не хотел! Я не хочу, чтобы у меня играл какой-то дилетант только потому, что у него богатый родственничек! Терпеть таких не могу! Поэтому я решил не поехать! Вам понятно? Это все!