Рагу из зернистой икры
Шрифт:
Некоторые в таком темпе умудрялись даже кое-где подрабатывать. Конечно, глупо было мне депрессировать! На моем месте любая прыгала бы до потолка от счастья! Но… Но может быть, я была не такая, как все остальные? Или это счастье не совсем мое? Может, я была устроена иначе? По крайней мере, я точно знала, что о происшедшем сегодня не захочу говорить Ри. Мне почему-то думалось, что гордый мой идол меня не поймет. И никогда не войдет в мое положение. Но в то же время я не могла быть одна! Я нажала кнопку знакомого номера. Голос Вал. Евга обдал меня льдом:
— Что тебе нужно? Зачем звонишь? Говори быстро. У меня деловая встреча!
Давясь слезами, я начала говорить, но он прервал меня на
— Ты получила контракт?
— Да. Получила. Почти. Но… — я попыталась снова.
— Так чего ты звонишь и беспокоишь меня? Зачем говоришь о всей этой ерунде? Просто нелепость!
Я чувствовала себя так, словно он ударил меня по лицу.
— Твоя работа — не детский сад. Сопли и слезы здесь неуместны. К тому же, если ты получила контракт и никаких проблем нет, не зачем мне звонить! Больше не звони никогда с такой ерундой! Не отнимай у меня время! — и закончил разговор так быстро, что я никак не успела на него отреагировать.
Я чувствовала себя оплеванной. Я чувствовала себя не только побитой, но и оплеванной! В тот момент я ненавидела Вал. Евга так сильно, как никогда! Эта безумная, обжигающая, чудовищная ненависть даже высушила мои слезы. Поддонок! Самый настоящий поддонок! Точно такой же, как этот жирный бегемот! Но ничего, им не взять меня просто так, голыми руками! Я еще заставлю их всех заплатить за это! Ненависть привела меня в форму почти мгновенно, и подействовала бодряще — как хороший макияж. Это было даже потрясающим ощущением! Я быстро привела себя в порядок, точно зная только одно: больше никогда в своей жизни я не буду звонить Вал. Евгу.
После беседы с этой дурой — диетологом Инга потащила меня еще куда-то, и еще. Мне даже пришлось провести часик в танцклассе вне очереди. Потом были пробы макияжа (вот так сразу) и еще куча дел. Когда я освободилась, было уже пять часов. Я переоделась в повседневную одежду и поехала к ведьме.
18
СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
4 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА.
Ведьма жила в шикарном районе — прямо на Ленинградском проспекте. Огромные серые дома этого района всегда наводили на меня тоску. Сейчас же, двигаясь в огромном потоке машин, я испытывала эту тоску особенно остро! Во-первых, мне было страшно. Во-вторых, я почему-то боялась, что об этом узнает Ри. В-третьих, мне вдруг все время (перед глазами все время, как наваждение какое-то, как вопиющий кошмар) мне мерещилась старенькая, покосившаяся деревенская церквушка в моем родном городке. Это была заброшенная часовенка из сгнивших досок, с заколоченными окнами и покосившимся крестом, пришедшая с упадок во время советской власти. В советские годы бога не было, зато были пятилетки, и на месте бывшего села вырос наш городок, застроенный стандартными пятиэтажками и девятиэтажками, жители которых обслуживали пять окрестных заводов.
Это был промышленные гиганты с доменными печами, дымящимися трубами и вечным смогом, в котором не место было маленькой покосившейся церквушке. Потом советский строй закончился, с ним закончились и заводы. Из пяти заводов осталось только два (вернее, полтора), а в последние годы еще начал возрождаться третий. Но церквушку никто не восстанавливал. Ведь большинство жителей разбежалось, кто куда, а оставшимся не была нужна церковь. В часовенке играла детвора еще с моих времен (и я сама в детстве там играла). Мы бесились, выламывая доски с прогнивших окон, поражая своими дикими воплями всю округу. И вот однажды произошла сцена, которая запала мне в душу так глубоко, что я до сих пор продолжаю ее помнить.
Помню серый, пасмурный день, но без дождя. Низкое свинцовое небо, нависшее над городом. Еще помню,
— Дьяволы… ах, дьяволы…
— Кто дьяволы, бабушка? Кто они?
— Злые, очень злые люди! — и вдруг резко обернулась ко мне, — не ходи к дьяволу! Беги от него! Беги, беги прочь! Не ходи к дьяволу, не зови дьявола!
Глаза у нее стали совсем страшные, безумные. Казалось, они одни жили на черном, высохшем лице, поражая насмерть каким-то фанатичным огнем Мне вдруг стало невероятно страшно. Я закричала и бросилась прочь, с холма, на котором стояла церквушка. Я бежала и бежала, не оглядываясь назад, до тех пор, пока не пошел дождь, и пока я не вбежала в знакомый вонючий подъезд моей родной девятиэтажки. И вот теперь вся эта сцена встала перед глазами моими, и с пугающей четкостью вставала передо мной вновь и вновь. Буквально сводя с ума. Может быть, потому, что мне казалось: я еду не к ведьме, а к дьяволу.
Как вся эта чушь с ведьмой началась в первый раз? И не вспомнить! Кажется, была какая-то вечеринка, на квартире. Все, вспомнила! Отъезд Ксении в Милан! Честно говоря, сама Ксения всегда напоминала мне дранную кошку (кошку, которую оттаскали за хвост, а потом толкнули под КАМАЗ), но контракт у нее был обалденным, в Милане. И перед отъездом она устроила прощальную вечеринку у себя на квартире. Словом, народу было много, разных людей, еды мало, выпивки — много… Потом я случайно забрела в ее спальню (заблудилась, а не из любопытства), а там везде лежали пачки долларов… Деньги валялись везде. В смысле, под подушкой на кровати, на туалетном столике, в коробках из-под духов, на полках в каких-то причудливых вазочках, долларами были заложены косметические каталоги и рекламные проспекты каких-то магазинов… Доллары, всюду доллары, и купюры по 50, по 100!
Страшно даже представить, какие это были суммы, и все вот так валялись на виду, а ведь в спальню любой мог зайти, и взять — кто угодно. Помню, я застыла в полном ступоре — в жизни не видела таких денег! Никогда не видела! И еще не видела, чтобы вот так кто-то деньги разбрасывал.
— Любуешься? — за моей спиной стояла хозяйка спальни, и, прищурившись, выпускала дым, куря тоненькую сигарету в мундштуке из натурального драгоценного камня.
— Я заблудилась… случайно… я не трогала ничего…
— Да хоть бы и тронула, мне-то что! У меня этого добра куры не клюют! Хочешь взять? Да возьми ты, сколько хочешь!
— Мне чужого не надо! Спасибо.
— Смотри ты, какая комсомолка! Из деревни приехала девочка! Или ты не такая простодушная, как кажешься? Ты не денег хочешь? Ты рецепт хочешь, как их получить, правильно?
— А что, и рецепт есть?
Она истерически рассмеялась. Я боялась, что смех ее дикий кого-то привлечет, но никто не пришел — гости орали не меньше.
— Рецепт есть. Разумеется! Неужели ты думаешь, что я сама все это получила? И вот это. И контракт в Милане! Сама, милая моя, я гнила бы где-то в Кацапетовке и… Если хочешь рецепт, я тебе скажу! — она доверительно наклонилась ко мне, — я продала душу дьяволу!