Рагу из зернистой икры
Шрифт:
— Это не кислота, — робко попытался врач, приехавший на скорой, — это какое-то органическое вещество неизвестного происхождения. Я с таким никогда не сталкивался за всю мою практику, а мой врачебный стаж составляет 35 лет…
— Тоже мне, устроили Х-файлы! — злобно рявкнул озадаченный мент, — будем разбираться!
В этот момент все разом услышали, что по коридору кто-то тихо идет. Когда обернулись, увидели, что по коридору очень осторожно, держась за стены, крадется девушка (это была та самая девушка, которая описывала пострадавшей сидящих в зале мужчин).
Мент расслабился (он уже был готов к самому худшему, скажем, к появлению своры летучих мышей-мутантов) и облегченно рявкнул:
— Тебе чего?!
— Она умерла? Что с ней? Скажите, она умерла?
— Да, умерла, — врач решительно шагнул вперед, — твоя подруга? Ты знаешь, что с ней?
— Да, знаю. Я потому и вернулась…. Вернулась, чтобы сказать… Наверное, это важно… Посмотрите на мое лицо!
— Да нет у тебя ничего на лице! — сказал мент.
— Вот именно! Нету! А ведь она брызнула лосьоном мне на лицо! И ничего не произошло. Значит, что бы это ни было, оно было в креме! В креме для лица, понимаете?
— А ну-ка, объясни! — заинтересованно сказал врач.
— Сначала она снимала грим очищающим лосьоном — до тех пор, пока все не сняла. Лосьон она разбрызгивала во все стороны, она даже на меня брызнула. А потом взяла крем. Понимаете, она взяла баночку с кремом и принялась втирать крем в кожу, и вот тогда это и произошло….
— Умница, девочка! — сказал врач.
— Банку с кремом показать можешь? — спросил мент.
— Да, конечно… — и, когда они вошли внутрь комнаты (тело погибшей уже вынесли наружу), девушка уверенно показала: — вот она!
— Так, понятно, — мент решительно шагнул вперед, — а ну — ка, доктор, упакуйте мне этот… крем, и побезопасней, разумеется. А ты (он повернулся к девушке) поедешь со мной в отделение. И никаких мне соплей!
23
В огромной комнате, уставленной всевозможной медицинской лабораторной аппаратурой, разговаривали двое. В этот час лабораторный корпус больницы был пуст. И двое эти смотрелись как-то неуверенно в комнате, излучающей холодное белое сияние, посреди целого моря приспособлений, которые трудно было даже просто рассмотреть.
Первым был медработник — типичный научный сотрудник, в белом халате, с сутулой спиной и в очках. Вторым был устроитель мероприятия, только за одну ночь постаревший сразу на десять лет.
— Ты рисковал тем, что принес это сюда! Тем более, что принес в своем кармане! — медработник печально покачал головой.
— Да ладно, ничего же не произошло. Выхода у меня все равно не было.
— Честно говоря, у тебя его и теперь нет.
— Ты сделал анализ?
— Сделал. Но этот анализ ничего не дал.
— В смысле?
— Это вещество неизвестного происхождения, и его практически невозможно определить.
— Растительный яд?
— Не совсем. В нем, разумеется, присутствуют химические элементы растительного яда, сока какой-то травы. Но. Видишь ли…. Как бы тебе понятнее объяснить… Это не сок ядовитой травы в чистом виде. Это сок в процессе какой-то реакции, уже получивший новые свойства. Видишь ли, в мире существует свыше 400 тысяч растений. И только 10 тысяч из них изучены процентов на шестьдесят. Все остальные — это темный лес. Некоторые из них могут быть сильными ядами в какой-то реакции, но уже в другой реакции — это обыкновенная безвредная трава. Изучить все реакции невозможно, а свойства растений по превращению в яды науке неизвестны. Вот возьми, к примеру, картофель: плоды его съедобны и полезны, а цветы — сильный яд. Словом, речь идет не о первичной реакции, а уже о происшедшем процессе, о процессе в результате смешения этой травы с чем-то еще. Учти, это только один компонент. А их было множество. Меня, например, заинтересовали живые бактерии. Мне показалось, что здесь присутствовали бактерии проказы и штаммы дрожжевого грибка, но я не уверен. И есть еще один очень интересный компонент. Ты когда-то слышал о полировке бижутерии, ну, украшений, которые затем поступают в продажу? Украшений не из золота или серебра, а из простых сплавов титана, к примеру, с никелем и железом? Так вот, в фабричных условиях изделие полируют специальным полиролем, чтобы придать металлу блеск. И вот в нашей смеси я обнаружил части именно такого полироля!
— То есть ты хочешь сказать, что этот реактив имеют только те, кто занимается выпуском и продажей бижутерии, дешевых украшений?
— Не продажей, а изготовлением! Продажа и изготовление не одно и то же! Может быть, да, а может, и нет. Одно я могу сказать с уверенностью: в веществе присутствовал этот реактив.
— Каковы же его свойства?
— А вот это и есть самое интересное! Дело в том, что главное свойство этого реактива — разъедать верхний слой молекул металла так, чтобы проявлялся ослабленный слой (то есть то, что мы называем блеском). Ведь со временем дешевая бижутерия теряет блеск, правильно? Это счищается крепкий слой обработанных молекул (то есть блеск), уже истонченный и нарушенный посредством вмешательства этого реактива.
— Как серная кислота?
— Скорей, как соляная, но ты прав! В реактив действительно входят части соляной кислоты (кстати, как и в средства для чистки унитазов, продукт бытовой химии, которыми все мы пользуемся в домашних условиях и которые действуют по тому же принципу, что и этот реактив). Любая кислота разъедает верхний слой молекул (и, если ее не остановить, то и все последующие слои). И вот тут мне в голову пришла очень интересная мысль. Мне подумалось, что человек, который составил эту адскую смесь, хотел не убить, а просто изувечить лицо девушки. Понимаешь?
— Честно говоря, нет. Не проще было бы в этом случае брызнуть в лицо кислотой?
— Нет, конечно! Ведь кислоту нужно брызнуть и могут увидеть того, кто это сделал. А пострадавшая точно может разглядеть лицо нападавшего. Кроме того, кислоту в чистом виде нельзя добавить в крем — она уничтожит и крем, и банку, и даже стол! А наша смесь спокойно может содержаться в креме, и не разъесть эту среду.
— Но если так, почему девушка умерла?
— Потому, что эту смесь составлял не профессионал! Человек, не знакомый ни с химией, ни с медициной, и не знающий, что когда гной из гнойников, вызванных ядом, вместе с живыми бактериями попадает непосредственно в кровь, происходит мгновенное заражение крови такой сильной концентрации, что человек умирает и спасти его практически невозможно! Тем более, если гнойники появляются в так называемом «треугольнике смерти» — на языке врачей так называется треугольник лица в области носо-губных складок, треугольник от края носа до губ. Яд из гнойников, выступивших в этой области лица, попадает прямиком в сосуды головного мозга и поражает мгновенно. Опасно даже прыщик выдавить на лице! От такой ерунды, как выдавленный прыщик, тоже может наступить смерть. Что уж тут говорить о гнойных ранах!
— Как странно… Значит, тот, кто впрыснул эту смесь в крем, не хотел совершить убийство?
— Нет. Если б речь шла об убийстве, смесь состояла бы только из яда, но никак не содержала бы в себе живые бактерии и концентрат кислоты. Этот человек, очевидно, думал о трагическом несчастном случае, но не об убийстве. Просто он переборщил.
— Не понимаю… Неужели так просто достать бактерии проказы?
— Нет. Вот это и сбивает меня с толку. Конечно, не легко. Но есть один интересный момент. Говорят, в последнее время в некоторых зарубежных странах появилась методика в косметологии, которая использует измененные клетки проказы для очищения кожи лица. То есть смесью из этих бактерий вместе с кислотой снимают слой кожи с лица, удаляя все дефекты и морщины, и лицо становится совершенно другим — гладким и тонким. Правда, методика эта очень опасна, и я не знаю, каким надо быть идиотом, чтобы согласиться на подобную процедуру, но я слышал, что это уже используется. Стоит эта процедура целое состояние, а опасность от нее, как правило, замалчивают. Подумай сам, насколько это опасно: если врач, проводящий процедуру, не владеет методикой в совершенстве, пациент рискует получить заражение бактериями проказы. И ожоги от кислоты, которые не удаляются даже хирургическим путем. Но достать эту смесь очень сложно. Плюс все остальные компоненты. Которые, кстати, так перемешались, что их просто невозможно полностью определить!