Ракетчики
Шрифт:
— Господа, русские сделали следующий шаг. Они заключили военно-политический союз с Ираном. Муллы в Иране объявили их своими братьями. Наш, и без того провалившийся, мусульманский вариант стал бессмысленным. А развёртывание их военно-морской базы на побережье Ирана уничтожает наше стратегическое преимущество. В Персидском заливе мы теряем монополию на силу. Ваши предложения?
— А давайте их будем бомбить?
— Кого именно? Русских?
— Нет, Иран.
— Уже
— Нужно усилить давление по всем направлениям.
— Турецкое потеряло смысл. После ввода иранских войск ситуация переломилась окончательно. Уничтожение всех очагов сопротивления — вопрос времени. Тем более что наш главный противник — русские. А турецкий фронт русских не ослабляет, а усиливает. Да-да, такой парадокс: усиливает. Они используют Турцию, как полигон, учебку. А основную тяжесть потерь несут армяне, грузины, сирийцы. Теперь — иранцы.
— А что остаётся? Бжезинский, что посоветуете?
— Польшу. Посоветую Польшу. Нужно провести операцию, аналогичную их румынскому рейду. Только с территории Польши. Добавим наших ЧВК, советников…
— А почему не с Румынии?
— Теперь не выйдет. Румынские войска деморализованы. У них в памяти ещё сохранился тот рейд. Их теперь не подвигнешь на войну с русскими даже пистолетом. А Польша ещё не обжигалась. Их мы уговорим легко.
— А вам своих земляков не жалко? Ведь под каток кидаем. Под русский каток.
— Русские — исчадия ада. Мы обязаны их стереть с лица Земли. И если судьба польского народа — стать необходимой жертвой — так тому и быть.
— А предложение дельное. С военной точки зрения. Во время второй мировой партизаны там уверенно уходили от карателей. Леса, болота. Ужас для техники. Да и русские имеют только опыт горной войны. А на болотах они ещё не воевали.
— Но ведь ни мы, ни польское войско тоже не имеют такого опыта?
— Это неважно. Суть нашей операции будет не в продвижении линии фронта до Минска и Киева.
— Данные разведки дают основания полагать начало атаки со дня на день. Польша облетала личный состав на американских самолётах, обкатала танкистов на Натовской технике, мобилизовала дополнительно четыре дивизии. Во всех польских СМИ идёт сильная накачка русофобской истерии. Произведена передислокация ряда частей в сторону нашей границы. Очень похоже на 41-й год.
— Благодарю полковник. Что скажете, мужики?
— Эт самое, на что они рассчитывают?
— Камикадзе, млин.
— Серега, без эмоций. По делу, товарищи генералы.
— Я считаю, что нужно и нам мобилизовать дополнительные силы,
— Нет, Толя. Так не годится. Это всё стандартные решения, которые враги просчитали. Они что-то хотят сделать. Это не просто самоубийственный бросок поляков. И повторять ошибку Сталина июня 41-го не хочется.
— Ты имеешь в виду: «не поддаваться на провокации», Саша?
— Да. С точки зрения ощущения справедливости, удобнее дать им разбомбить наши города, военные объекты, а потом победить. Будем выглядеть белыми и пушистыми. Но потеряем кучу ресурсов и людей.
— Нормально. Нет, всё понятно, но мне уже не очень хочется быть белым и пушистым. Хочется, но не очень.
— Га-га-га!
— Я рад, что вы разделяете мой подход. Тогда сделаем так…
— Господа, русские выставили Польше ультиматум. Весьма жёсткий. Требуют отвести войска от границы, передать им на хранение танки и самолёты.
— Это же смешно! Где это видано: «на хранение»! Мечтатели.
— Срок для ответа: сутки.
— Нифигассе!
— Оборзели!
— Да пошли они!
— А давайте их бомбить?
— Вот дерьмо!
— В этом ультиматуме плох именно срок. Мы готовили операцию вторжения через восемь дней. Наш флот ещё на подходе, не все силы развёрнуты, не прибыл наш особый батальон. А без него весь смысл операции теряется.
— Флот может постичь скагерракская участь. Не боитесь?
— Мы запланировали волновой характер действий: когда флот будет входить в Балтику — русским будет не до нас. А теперь не успеваем.
— А без нашего флота поляки не справятся? И как вы планировали им помочь флотом? Вы же не хотите втравить нас в войну?
— Флот должен был оказать помощь освобожденным народам Прибалтики. И на десантном корабле как раз и плывет особый десантный батальон.
— Делаем так: посылаем к русским делегацию на переговоры. Срочно. Задача: потянуть время. Сколько выйдет. Идеально: восемь дней. Но на это не делаем полную ставку. Особый батальон перебрасывайте по воздуху в зону предварительной дислокации на границе. Не время экономить бензин.
— Ну и что ты про это думаешь?
— Фиг его знает. Дело ясное, что дело темное. Такого наговорили эти амеры — голова пухнет. Уже жалею, что согласились с ними встречаться. Надо было тебя слушать — сбивать на границе и делу конец.
— Не, Серега, это ты лишку даёшь. Я думаю, мы просто имеем недостаточный опыт в дипломатии. Мои спектаклеподобные поездки — не в счёт. Нужно возрождать дипломатический корпус.
— Нормально! Сначала мы рвём со всеми дипломатические отношения, ликвидируем почти все посольства, а теперь будем восстанавливать? Да знаешь, сколько на это времени уйдет, если делать по-нормальному?