Ракетчики
Шрифт:
— Александр Владимирович, можете пояснить, почему, несмотря на прокол с диверсией в день икс, вы не наказали Юревича? Я, конечно, на его пост не претендую, но вступая в команду, хотелось бы знать критерии принятия решений.
— Это останется тайной. Критерии — «мы посовещались и я решил».
— Ха-ха-ха!
— Нормально, так и бывает иногда. Хотя и редко. А Юревичу мы уже сказали всё, что о нём думаем.
— Я объявил Юревичу строгий выговор, без занесения в личное дело.
— Ага, нормально так, объявил. А потом поволошил слегка, и выдал несколько адресов
— Эх, всегда бы так просто было… Я бы согласен был каждый день выговор получать, только чтоб гады не проскальзывали сквозь сеть.
— Мечтать не вредно, работать надо лучше, я за всех запарюсь волошить. Короче, вопросы?
— Почему вы не хотите убрать границу? Это не по-человечески.
— У нас уже есть такая практика. Когда мы «съедали» Кавказ кусочками, делали то же самое: на переходный период держали границу, крепче, чем против врагов.
— Короче, сменим тему дискуссии. Как назовём страну?
— Предлагаю: Святая Русь.
— Нет, Российская Империя.
— Давайте лучше: Арьяна.
— Чем плоха Российская Федерация?
— Федерации не будет. Мы не предоставляем субъектам право выхода, вы это видите на примере устройства Светлой Руси. Субъекты, даже в названии, не сохраняют национальной идентификации. Это запрещено. У нас нет сейчас Чеченской Автономной Республики. Есть Грозненская область.
— Нормально. Предлагаю так: Великая Святая Русь.
— Дипломат, Александр Николаевич! И волки сыты, и овцы целы.
— Голосуем за это название, чтоб не откладывать в долгий ящик.
Замечу вкратце, что пропущенные Светлой Русью и Российской Федерацией атомные удары, действительно, сказались положительно на крепости другого союза: СССР-Э. Общее горе, оно, знаете ли, объединяет. А после оказания помощи в преодолении последствий, доверие возросло, Союз укрепился. Китай и Иран оценили помощь. И ещё один аспект: точка невозврата, механизм. Если до этой атаки, американцы, теоретически, могли искать щёлочки раздора, расширять их, интриговать. То после атомной бомбардировки «нога попала в колесо», в механизм, из которого нельзя вырваться. Теперь сепаратный договор для наших союзников стал нереален.
На улице стояла слякоть. Поэтому процедуру награждения на улице проводить не стали. Все заинтересованные стороны прибыли в Киев, в концертный зал «Русь», переименованный в 2001-м из «Украины». Вообще, Корибут проводил интенсивную политику денацификации во всех сферах. Ладно, не будем отвлекаться. Награждали всех, отличившихся во время Дня Ответного Удара. Так стали официально называть день атак «неизвестных» подводных лодок. Сиденья были убраны, поставлены в партере столы, стулья. На столах была еда, напитки. Самые крепкие: креплёные вина. Никакого президиума не было и в помине. Между столами ходили генералы и адмиралы, вручали награды, говорили о заслугах. На лацкане каждого был закреплён радиомикрофон, а звук шёл на колонки
Вот, Емец поздравил группу операторов боевых систем, работавших в Китае.
— Молодцы! Нормально поработали. Ничего, что пропустили три штуки. Я же не Юревич, молодцы, нормально поработали. Вот вам ордена: Селиванов, орден Суворова 4-й степени…
Нужно заметить, что в устах Емца «нормально поработали» — высшая похвала. Да и вообще, наш второй министр по вопросам войны и обороны — не оратор, но человек дела.
— А этих я думаю, будет логично поздравить тебе, Юрий Григорьевич. Моряки, как-никак.
Несколько особняком стояла большая группа столов, за которой сидели моряки. В форме флота России. Много, целая команда корабля. «Айсберга».
— Слушайте анекдот, парни.
«В Индийском океане американская подводная лодка «Огайо» столкнулась с касаткой и затонула. Команда «Касатки» потерь не имеет.»
— Ха-ха-ха!
— А вот другой на эту тему. Уже про нас сочинили.
«В Тихом океане натолкнулся на айсберг и затонул американский авианосец. Экипажу «Айсберга» объявлена благодарность.»
— Ха…
— Не про нас. Мы были в Северном Ледовитом. И авианосец ушёл-таки, с-сука!
— Зато лодку потопили. Тут всех награждают. Может, и нам медалька достанется.
— Достанется. И орденок и медалька. Лодку светлорусский оператор потопил, а не мы.
— Уже нет Светлой Руси. Мы теперь — одна страна.
— А Корибут — есть, вон, идёт. Даст ордена, медали и сошлёт куда подальше. На Новую Землю.
— Судари моряки, славная команда малого ракетного корабля «Айсберг». Благодарим, что почтили нас своим вниманием.
– ..Попробовали бы мы не почтить… Под конвоем..
— Весьма рады, что мы теперь в одной стране, я могу наградить вас не фиктивным иностранным орденом, а нашими общими наградами, единого государства, Великой Святой Руси. Нам очень нужны толковые моряки и герои. Мы рады, что вы решили сменить место службы на более ответственное.
– .. Ага, так нас и спросили… Рохлин так и сказал лично: «Тут расстреливать, или на Русь поедете, алкаши?»..
Вообще, лица героев выражали больше тревогу неизвестности, чем бурную радость награды. За всех, на приветственную речь комфлота Руси Журавлёва, ответил капитан «Айсберга», капитан первого ранга Михаил Сергеевич Непейвода.
— Благодарим за радушие, мы тоже очень рады, что нас взяли на Русь, мы просто счастливы, что теперь у нас на кокардах блестят коловороты!
— Не нужно о пустяках, судари. Это всё мелочи жизни. Комфлота потом зачитает список награждённых, а у меня для вас приятное известие: вы будете служить на Юге, на южных морях. Это вам не Баренцево.
– ..Не верится. Крым, Севастополь, тепло, мороженное в ларьках… Здорово было бы, но… Не верится..
– ..Да, Корибут это ещё тот фрукт… И Рохлин бы нас так просто не отдал… Вона, стоит, улыбается..