Рама для картины
Шрифт:
— Но почему, голубчик?
Рассказал — почему.
— Какой ужас! Наверно, думали, что я эгоистка! После страданий этого человека…
— Не думаю, что вы эгоистка. Вообще-то, Мейзи, думаю, что вы молодчина.
Она была довольна. Передо мной опять сидела милая кошечка.
— Вот что, голубчик, — смущенно сказала она — После сегодняшней встряски я уже не хочу картины, которую вы создаете. Не хочу больше вспоминать о доме… Что если просто отдам вам пятьдесят фунтов? Не будете возражать?
5
Мы
Из телефонного разговора с Дональдом понял, что он не жаждет моего приезда, но на протест не хватает сил. Когда открыл дверь, его вид поразил. Прошло всего две недели с тех пор, как я уехал. За это время брат похудел килограммов на семь, а постарел лет на десять. Кожа приобрела синеватый оттенок, в волосах проступила седина.
— Заходите, — сказал он. — Думаю, не откажетесь что-нибудь выпить?
— Очень любезно с вашей стороны, миленький, — сказала Мейзи.
Он посмотрел на нее мутным взглядом. Большая добродушная женщина с блестящими волосами выглядела вызывающе. Нечто среднее между вульгарностью и элегантностью, к счастью, ближе ко второму.
Дон жестом попросил меня заняться напитками, словно у самого на это не было сил… Мебель в столовой переставлена на скорую руку. Появился большой ковер. Все кресла переехали с террасы, журнальные столики — из спален. Уселись вокруг одного из них. Я хотел задать кое-какие вопросы и записать ответы. Браг без всякого интереса наблюдал, как достаю блокнот, ручку.
— Дон, выслушай одну историю.
— Хорошо.
Рассказ Мейзи на сей раз был краток. Когда дошли до покупки Маннингса, Дональд чуть приподнял голову, перевел взгляд с нее на меня — первый проблеск внимания. Все. Закончила. На некоторое время воцарилась тишина.
— Вы оба ездили в Австралию, вы оба купили по Маннингсу, и вскоре ваши дома были ограблены.
— Удивительное совпадение, — сказал Дональд. — И вы прибыли только для того, чтобы сообщить об этом?
— Я хотел навестить тебя.
— Ты очень добр, Чарльз, но со мной все нормально.
Даже не знавшая его Мейзи видела — это не так.
— Где ты купил картину, Дон? В каком месте?
— Кажется, в Мельбурне. В отеле «Хилтон», напротив поля для крикета.
В отелях продают картины местных художников, но таких, как Маннингс, крайне редко.
— В вестибюле к нам подошел человек… — вспоминал Дональд. — Вскоре он принес ее в наш номер… Она из галереи, там мы ее впервые увидели…
— Какая галерея?
Задумался, стараясь вспомнить.
— Что-то вроде художественного музея.
— Может, что-нибудь написано на корешке чековой книжки?
— Фирма, с которой вел дела по
— Какая фирма?
— «Монга вайнярд пропрайетари лимитед». Из Аделаиды и Мельбурна.
Все записал.
— Как выглядела картина? Можешь ее описать?
— Из серии «Перед стартом». Типичный Маннингс, — устало ответил Дональд.
— И у меня была такая, — удивилась Мейзи — Длинная вереница жокеев в спортивной форме на фоне темнеющего неба.
— На моей всего три лошади.
— Жокей на переднем плане картины был в фиолетовой рубашке и зеленой шапочке, — сказала Мейзи. — Когда-то мы с Арчи мечтали, что купим лошадь, станем ходить на бега, решили сделать своими цветами фиолетовый и зеленый.
— Дон?
— А, да… Три гнедых лошади в легком галопе… в профиль… одна спереди, две чуть сзади. На наездниках яркая одежда. Точно не помню, какого цвета. Белая ограда, много солнечного неба.
— Какой размер?
— Не очень большая. Шестьдесят на сорок сантиметров.
— А ваша, Мейзи?
— Немного меньше, голубчик.
— Слушай, — сказал Дональд, — чего ты добиваешься?
— Стараюсь убедиться, нет ли еще каких-нибудь совпадений.
Он холодно посмотрел на меня.
— Пока мы ехали сюда, — продолжал я, — Мейзи рассказала, как купила картину. Не мог бы и ты вспомнить, как купил свою? Может, искал Маннингса специально?
Дональд провел по лицу рукой, явно не желая напрягаться.
— Нет, ничего специально покупать не хотел. Это было в Мельбурне… Просто пошли в музей. Увидели там картину Маннингса… Глядя на нее, разговорились с женщиной, стоявшей рядом… Она сказала, что недалеко — в небольшой частной галерее — продается Маннингс, на которого стоит посмотреть, даже если не станем его покупать… У нас было свободное время, и мы пошли.
У Мейзи отвисла челюсть.
— Но, голубчик, — сказала она, все-таки обретя дар речи, — у нас было то же самое. Только в галерее Сиднея, а не Мельбурна. У них там есть великолепная картина «Надвигающаяся буря», и когда мы восхищались ею, около нас появился какой-то тип, заговорил…
Дональд вдруг стал похож на больного, которого вконец утомили посетители.
— Слушай, Чарльз… Надеюсь, ты не пойдешь со всем этим в полицию? Потому что я, кажется, не смогу вынести… новую серию вопросов.
— Конечно, нет.
— Тогда… какой смысл во всем этом?
Мейзи допила джин и улыбнулась.
— Где здесь комната для девочек?
И скрылась за дверью.
Дональд едва слышно сказал:
— Не могу сосредоточиться… Извини, Чарльз, не в состоянии ничего делать… пока Регина у них, не похоронена, а где-то хранится.