Рама Явленный
Шрифт:
— Конечно.
Держа в руках псевдоробота, Николь выехала со сцены. На ней материализовался новый МБ, и действие продолжилось.
«А я уже забыла, Ричард, — сказала себе Николь, — эти твои крохотные шедевры…»
Сердце даровало ей еще несколько минут, чтобы насладиться
— А нельзя ли воспроизвести именно то событие моей жизни, которое я пожелаю? — спросила Николь, ощущая внезапную тесноту в груди.
— Если оно случилось после вашего появления на Раме и если я смогу найти его в архивах, — ответил Орел.
Николь охнула: начинался последний приступ.
— Пожалуйста, — сказала она с трудом — покажи мне мой последний разговор с Ричардом перед последней разлукой…
«Осталось недолго», — твердил голос в душе Николь. Она стиснула зубы и попыталась сконцентрировать все свое внимание на сцене, разом появившейся перед ней. Псевдо-Ричард объяснял псевдо-Николь, почему именно ему, а не ей следует сопровождать Арчи в Новый Эдем.
— Понимаю, — отвечала псевдо-Николь на сцене.
«Понимаю, — повторила про себя настоящая Николь. — Это самое важное заявление, которое может сделать любое существо… весь ключ к жизни лежит в понимании… И теперь я понимаю, что я — смертное существо, и время моей смерти пришло».
Другой приступ нестерпимой боли вынес из памяти старинную
Орел внимательно глядел на нее.
29
страх смерти смущает меня (лат.).
— Я бы хотела увидеть Ричарда и Арчи, — проговорила она, тяжело дыша, — перед концом… В камере… прежде чем пришли биоты.
«Я не буду бояться, потому что я понимаю».
— И моих детей, если они могут быть здесь… И Синего Доктора.
В комнате потемнело. Текли секунды. Боль была ужасной. «Я не буду бояться…»
Свет включился снова. Ричард и Арчи находились в своей камере — прямо перед креслом Николь. Она услыхала, как биоты открыли дверь…
— Пожалуйста, останови, — пробормотала Николь. На сцене слева от Ричарда и Арчи стояли ее дети и Синий Доктор. Николь поднялась на ноги и прошла несколько метров, чтобы оказаться среди них. Слезы текли из ее глаз, когда она в последний раз прикасалась к лицам тех, кого так долго любила.
Стенки ее сердца начали рушиться. Споткнувшись на пороге камеры Ричарда, Николь обняла копию своего мужа.
— Я понимаю, Ричард, — произнесла она, медленно оседая на колени. И, повернув лицо к Орлу, сказала с улыбкой:
— Я понимаю.
«Понимание — вот истинное счастье», — подумала она.