Рамакришна И Его Ученики
Шрифт:
В Индии Кришне поклоняются в трех его аспектах, которые представляют и три возраста его земной жизни. Ему поклоняются, как младенцу Гопале, как пастушку, которого часто зовут Говиндой, и как зрелому Кришне, чье наставление Арджуне изложено в Бхагавадгите. В храме Радхакан-та он предстает в образе Говинды, юного пастушка, потому что в то время своей жизни он наслаждался пасторальной идиллией и любовной игрой с Радхой и ее подружками-гопи. В волосы Кришны воткнуто павлинье перо, он играет на флейте, символизирующей его способность завораживать сердца. Высота статуй Кришны и Радхи в храме Радхакан-та двадцать один с половиной фут и шестнадцать футов соответственно, они слегка наклонены друг к другу, чтобы показать их взаимную привязанность. По традиции, Кришна голубого цвета. Радха же очень светлокожа, поэтому, как символ их слияния, в носу у Радхи голубой камень и она одета
Итак, одна сторона двора состоит из ряда храмов в честь Шивы с порталом в середине. Другие три стороны представляют собой кельи, двери которых выходят на колоннады. Это помещения для администрации храмового комплекса, гостевые комнаты, кладовки и кухни, где готовится пища для храмового почитания. В северо-западном углу двора, окнами на реку, комната, в которой Рамакришна провел почти все зрелые годы жизни. Естественно, что теперь она составляет центр интереса и почитания всех, кто посещает Дакши-нешвар. Это большая, приятная комната, безусловно, лучшая во всем дворе. Здесь относительно прохладно, потому что она одной стороной выходит на колоннаду, другой же – на реку. Недавно в ней заново облицевали пол, о чем каждый почитатель Рамакришны должен пожалеть – теперь уже никто не пройдет по плиткам, по которым ступала нога Рамакришны. За исключением пола, в комнате мало что изменилось. Две кровати Рамакришны стоят на своем месте, рядом, как стояли всегда, на одной кровати он сидел днем, на другой спал. Вид из его окна едва ли мог измениться. К северу от двора, почти на самом берегу, видна одна из двух музыкальных башен, именуемых нахабат. Она очень важна для нашего повествования. К западу река бурно катит свои коричневые волны. Невысокие пальмы на противоположном берегу не в силах скрыть приметы индустриализации Калькутты – там и сям торчат заводские трубы. Но на закате и на восходе Ганга обретает прекрасную таинственность и течет вне времени, приметы которого по ее берегам тают в тускло-золотой дымке. Старинной постройки лодки с высоко задранными носами, на каких наверняка часто путешествовал и Рамакришна, скользят по воде и растворяются во мгле. Их силуэты смутно напоминают гондолы, да и волшебная золотистая полумгла многим людям Запада должна напомнить закаты на лагунах Венеции.
Храмовый двор занимает только юго-западный угол дак-шинешварского комплекса. Остальное когда-то занимали сады и огороды, часть оставалась нетронутыми джунглями. Здесь было три пруда и дом, называвшийся Кутхи, в котором жила Рани с семьей, когда наезжала в Дакшинешвар. Рамакришна тоже провел немало времени в том доме. Я сейчас не стану больше вдаваться в подробности – некоторые места и здания лучше описать потом, в их связи с определенными событиями в жизни Рамакришны.
Возможно, читатель отметил, что с начала этой главы я употребляю имя Рамакришна, а не Гададхар. В этом я следую примеру других биографов, неизменно использовавших этот поворот в повествовании для замены имени. Однако на самом деле трудно с точностью сказать, когда и как Гададхар получил новое имя. На этот счет есть три версии. Согласно первой, Рамакришной назвали Гададхара родители, которые были, как известно, почитателями Шри Рамы. Версия весьма сомнительная; если даже у Гададхара и было второе имя с детства, то его явно никогда – или почти никогда – так не звали. По второй версии, поддерживаемой Сараданандой, Гададхару дал это имя монах Тота Пури во время инициации – этот эпизод описывается в главе 10. Третья, и самая популярная, версия – Гададхара впервые назвал Рамакришной Матхур Мохан, зять Рани Расмани.
Рани очень доверяла суждениям Матхура. Он был ее советчиком и помощником во всех делах, теща и зять удивительно сходились характерами. После смерти жены Мат-хура, третьей дочери Рани Расмани, она уговорила его жениться на ее четвертой дочери, потому что не хотела, чтобы Матхур ушел из семьи. У нее были все основания дорожить Матхуром. Он был человеком земным и практичным, обладал отличным деловым чутьем, но именно практичность и умение разбираться в людях помогали ему быстро и точно распознавать духовные качества в других. Он был человеком сильных страстей, большого упрямства, но также подлинной религиозности и веровал страстно и пылко. Бывал вспыльчив, сварлив, но выказывал трогательное смирение перед теми, кого считал выше себя в духовном плане.
Поразительная проницательность Матхура проявилась при самой первой его встрече с Рамакришной; юноша, которого постоянно видели в садах, где он бродил с детски счастливой улыбкой, сразу сильно привлек его к
А тем временем в Дакшинешваре появился еще один человек, которому было суждено сблизиться с Рамакришной. Это был Хридай Рам. Хридай был внуком сестры Кху-дирама, то есть двоюродным братом Рамакришны или, по индийскому отсчету родства, его племянником. Хридай был всего на четыре года моложе Рамакришны, и знали они друг друга с самого детства. Он был рослым, красивым, мускулистым юношей, добродушным и работящим, заботливым по природе. Скоро он и Рамакришна стали неразлучны. Особой духовностью Хридай не отличался, но обладал даром религиозности.
Мы уже знаем, что Рамакришна с детства очень хорошо лепил. Вскоре после приезда Хридая Рамакришна набрал глины с берега Ганга и вылепил статуэтку Шивы, которой молился во дворе храма. Статуэтку случайно увидел Матхур и поразился, узнав, что Рамакришна сам ее слепил. Он выпросил статуэтку у Рамакришны и показал Рани, которая тоже изумилась. Теперь Матхур окончательно утвердился в намерении не отпускать Рамакришну из Дакшинешвара.
Рамакришна, прекрасно зная, что Матхур им интересуется, стал избегать его. Рамакришну страшила мысль о серьезном разговоре с Матхуром – он относился к Матхуру с уважением и очень не хотел бы сказать ему «нет», однако и принимать предлагаемую должность ему тоже не хотелось. Рамакришна понимал, что семейный человек должен иметь работу, чтобы содержать семью, но у него самого семьи не было, и, как он говорил, ему не хотелось служить никому, кроме Бога. Хридай находил его поведение совершенно неразумным. Сам он просто мечтал бы до конца своих дней работать в Дакшинешваре, который казался ему раем на земле. Хридай пытался переубедить Рамакришну, но тот твердил, что не желает быть связанным постоянной работой, к тому же если он согласится работать при храме Кали, то ему придется отвечать за сохранность драгоценных украшений богини, а такую ответственность он взять на себя просто не может. Рамакришна всю жизнь инстинктивно чурался драгоценностей, золота и прочих дорогих вещей. Хридай объявил, что охотно возьмет на себя ответственность за украшения. Рамакришна позволил уговорить себя, и дело было сделано – Рамакришна и Хридай были назначены помогать Рамкумару в храме Кали. Рамакришна должен был наряжать богиню и готовить ее к богопочитанию; Хридай же присматривал за ее драгоценностями.
В том же году, на другой день после празднования дня рождения Шри Кришны, в Радхаканте произошел несчастный случай. Как мы помним, служил в этом храме Кшетра-натх, брат Махеша. По обычаю, по окончании богопочита-ния статуи Кришны и Радхи выносились из святилища в другое помещение и укладывались на постель.
Мнение о том, что Божество должно «отдохнуть» после почитания, распространено во многих частях света. Во многих католических странах в соборах закрывают двери после больших религиозных праздников, чтобы Пресвятая Дева могла побыть в уединении.
В тот день Кшетранатх, относя статую Кришны обратно в опочивальню, поскользнулся на лужице воды, пролитой на мраморный пол, и упал. У статуи отломилась нога.
Инцидент вызвал смятение. Он был воспринят как дурное предзнаменование, знак беды; Кшетранатх был немедленно отстранен за небрежность. Созвали пандитов, чтобы решить, как быть дальше. Пандиты пришли к заключению, что поклоняться сломанной статуе нельзя, нужно сделать другую, а эту опустить в воды Ганги.
Но Рани не хотелось расставаться со статуей, перед которой она привыкла молиться. По совету Матхура Рани призвала на совет Рамакришну, к которому и она и Матхур относились с таким почтением, что уже звали его – совсем еще юношу! – отцом.
Прежде чем ответить на вопрос, Рамакришна серьезно обдумал его и впал в состояние духовного экстаза. Затем он спросил:
– Если бы один из зятьев Рани сломал себе ногу, она согласилась бы бросить его в воду и заменить другим? Или она бы предпочла позвать доктора и вылечить его? Давайте так и поступим. Почините статую и поклоняйтесь ей, как прежде.
Кое-кто из пандитов был шокирован этой демонстрацией боговдохновленного здравого смысла, но Рани и Матхур были счастливы. Рамакришна сам починил статую – и так умело, что никто потом не мог сказать, где была отломлена нога. Много позже не слишком умный землевладелец спросил Рамакришну: