Рамакришна И Его Ученики
Шрифт:
– Я спускаюсь вниз, – сказал младенец святому, – и ты должен спуститься со мной.
Святой не ответил словами, но его глаза выразили согласие. Он снова погрузился в самадхи, и Рамакришна увидел, что часть его ушла на землю в виде яркого луча.
И Рамакришна добавил:
– Как только я впервые увидел Нарена, я понял, что он и есть тот святой.
В ответ на расспросы учеников Рамакришна признавался, что младенцем был он сам.
В главе восьмой я уже объяснял индусскую концепцию аватары. Теперь надо добавить к ней концепцию «вечного спутника». Индусы верят, что всякий раз, когда Бог спускается на землю в человеческом обличье, его сопровождают такие спутники.
Индусы,
Следовательно, для Нарена осознать, «кто он такой на самом деле», означало вспомнить и свои вечные отношения с Рамакришной, в которых краткое совместное пребывание на земле Индии не более чем мимолетный эпизод. Ракхал тоже был «вечным спутником», но его отношения с Рамакришной были еще более тесными, поскольку то были отношения духовного отца и сына.
Второе проявление силы Рамакришны убедило Нарена в том, что он соприкоснулся с волей, неизмеримо превосходящей его собственную. Но все равно он не находил возможности сдаться. Нарен всегда противился традиционному индусскому представлению о том, что ученик должен следовать за гуру в слепом повиновении. Он и сейчас продолжал считать это неправильным – принесение своей свободы в жертву суждению другого человека. Нарен был уже готов признать Рамакришну чем-то большим, нежели просто человек, готов был следовать за ним, как за учителем. Позиция Нарена заслуживает самой пылкой благодарности от всех нас – скепсис Нарена делает его надежнейшим свидетелем величия Рамакришны.
16. ОБУЧЕНИЕ НАРЕНА
В предыдущей главе мы читали о том, как Рамакришна пришел к убеждению о том, что юный студент колледжа на самом деле был одним из его «вечных спутников». Может возникнуть вопрос: уж коли Рамакришна пришел к этому убеждению, отчего бы ему тревожиться по поводу будущего Нарена? Разве существо такого порядка способно понести хоть малейший духовный урон? Отвечая на этот вопрос, Сарадананда подчеркивает, что даже аватара, облекаясь в плоть и вступая в сферу действия Майи, должен испытать некоторое притупление духовного зрения. Рамакришна временами бывал склонен ставить под сомнение подлинность своих видений – возможно, я ошибаюсь, говорил он себе. Вот почему он не переставал тревожиться из-за Нарена и подвергать его различным испытаниям.
Рамакришна говорил, что в человеке возможны восемнадцать свойств, или проявлений духовной силы. Даже двух-трех достаточно для достижения в миру великой славы и влияния – а в Нарене Рамакришна видел все восемнадцать. Когда Рамакришну охватывала тревога, он опасался, что с возрастом Нарен может злоупотребить своей силой, то есть удовлетвориться частичным познанием Бога и на основе этой частичной реализации просто основать новую религиозную секту и обрести для себя обыкновенную мирскую славу и власть. Жизнь самого Рамакришны, как мы видим, была и протестом против сектантской исключительности, и демонстрацией способности любой секты указать путь к Богу. По поводу Нарена ему незачем было тревожиться, ибо в лекциях и книгах позднейшего времени, когда он уже был Вивеканандой, он показал, насколько хорошо усвоил урок:
«Я приемлю все религии прошлого и почитаю Бога вместе с каждой из них. Может ли книга Господня быть завершена? Не должна ли она быть непрекращающимся откровением? Отличие есть первый признак мысли. Я молюсь, чтобы число сект умножалось, пока не станет их столько, сколько есть на свете людей».
Преданность Рамакришны Нарену потрясала всех окружающих. Часто при виде Нарена, приехавшего в Дакшинеш-вар, Рамакришна восклицал:
– А
Если Нарену случалось хоть несколько дней не показываться в Дакшинешваре, Рамакришна не мог унять слезы:
– Жить не могу, когда его не вижу! – жаловался он другим молодым ученикам. – Я столько плакал, а Нарендра так и не появился. Он совершенно не понимает моих чувств к нему! Что люди подумают при виде человека моего возраста, который проливает слезы и умирает по мальчишке. Вас я не стесняюсь – вы мне родные, но что другие могут подумать? А сдержаться я не в силах…
Незачем было и надеяться на то, что Нарен покорит все сердца. Многие из окружения Рамакришны, не обладая его духовным зрением, видели только, что их любимого и почитаемого Учителя обижает своей бессердечностью какой-то мальчишка, к тому же мальчишка явно самодовольный и надменный! Сарадананда вспоминает, как еще до знакомства с Нареном он случайно разговорился с его соседом и тот ему сказал:
– Тут рядом живет один – в жизни не видел более избалованного парня! Получил диплом, так ему стало казаться, будто в мире ничего не имеет значения, кроме него. В присутствии отца и других старших может начать петь и колотить по горшку – никакого уважения! И еще курит сигары – на глазах у старших!
Стороннему наблюдателю было просто невозможно уловить всю сложность и комичность взаимоотношений между этими двумя совершенно непохожими людьми. Но за зримыми отношениями и поведением обоих шел только им внятный обмен сигналами – они проверяли друг друга. Как-то раз Кешаб Сен с Виджаем Кришной Госвами и группой членов Брахмо самаджа наведались в Дакшинешвар. Нарен тоже был там. После отъезда Кешаба и Виджая, Рамакришна заметил тем, кто остался:
– Я видел свет познания в Кешабе и Виджае – он походил на пламя свечи. А в Нарене он сиял как солнце.
Нарен яростно запротестовал:
– Люди подумают, что вы сошли с ума! Кешаб известен всему миру, Виджай человек святой жизни, а я никто. Как вы можете ставить нас в один ряд? Прошу вас, не надо так говорить!
– Но, дитя мое, – с невинной улыбкой возразил Рамакришна, – что я могу поделать? Ты же не думаешь, будто это мои домыслы? Мать открыла мне истину в отношении тебя, и я должен был ее повторить. Мне Мать никогда не говорила неправду.
– Откуда вам известно, что это сказала Мать? – не унимался Нарен. – А если это плод вашего воображения? Наука и философия доказывают, что чувства часто обманывают нас. Вы хорошо ко мне относитесь, и вам хочется верить, что я великий человек, – в этом все дело.
Когда Рамакришна бывал в состоянии высокого духовного видения, такие разговоры Нарена его только забавляли. Но иногда он начинал тревожиться, обращался за наставлением к Божественной Матери и получал ответ: «Зачем ты слушаешь Нарена? Он скоро признает истину».
Однажды, когда Нарен дольше обычного не показывался в Дакшинешваре, Рамакришна так изнемог от ожидания, что решил отправиться в Калькутту поискать его. Дело пришлось на воскресенье, поэтому Рамакришна начал с Брахмо самаджа, зная, что Нарен, как правило, бывает там по воскресным вечерам, когда идет служба под религиозные песнопения. Рамакришна не сомневался в теплом приеме, раз он поддерживал такие сердечные отношения с Кешабом Сеном, Виджаем и другими лидерами общества. Однако он совершенно не учел, что есть и другие лидеры в Брахмо самадж, которые не одобряют перемены, произошедшие в настроениях Кешаба и Виджая под влиянием Рамакришны – кое-кто даже перестал бывать из-за этого в Дакшинешваре.