Рамаяна по-русски
Шрифт:
– Так нечестно! – захныкал Лёха. – Вы едите эти ягоды горстями, а мне даже капельку попробовать не даёте!
Света заливисто рассмеялась, положила себе в рот следующую горсть ягод и, с аппетитом проглотив, сказала:
– Лёшенька, но разве я могу дать тебе эту вкуснятину? Ведь Ромочка их мне предложил! Понимаешь?
– Ничего я не понимаю, – ответил Алексей. – Дайте мне попробовать, не жадничайте!
– Да мы не можем! – хором ответили Роман и Света – и принялись уплетать ягоды, кладя их в рот друг другу.
– Не печалься, сынок, – сказала Шамбала Алексею. – Пойдём со мной. Я наберу для тебя новых ягод. Их здесь очень много! Пусть
Три дня пронеслись незаметно.
На четвёртый Шамбала привела детей на поляну, посредине которой был сложен большой костёр. Обратившись к Роману, Свете и Алексею, святая женщина сказала:
– Спасибо вам, дети, что вы посетили это тихое место, где я ждала вас. Матанга и все святые, жившие здесь в незапамятные времена и давным-давно ушедшие в Сахасрару Вираты, сказали, что я должна дождаться вас и передать вам важную весть, посланную из глубины веков, от Самого Начала. Но что я могу передать вам? Этот свиток? Вот, возьмите его. Он ваш. Но там – лишь слова. А весть, – чувствуете? – она – в другом. Любите друг друга. И пусть океаны ваших сердец дарят пространству волны радости. А если надо совершить какую-то работу, делайте её так, как поэты пишут стихи, как художники создают картины, как музыканты рождают новые песни. Как Мать предлагает своим детям самое лучшее, что есть у неё – Любовь.
А теперь нам пора, – Шамбала взяла за руку Светичку – и женщины вдвоём, старая и молодая, взошли на костёр, который в мгновение ока вспыхнул ярким и почему-то прохладным пламенем.
И всё исчезло.
Лишь лес остался.
Но в нём уже не было той непередаваемой Тишины.
– Какой божественный подарок! – произнёс Роман, не в силах сдержать благодарную улыбку, настойчиво растягивающую губы в стороны.
Произнёс, развернулся – и решительно пошёл туда, где три дня назад царевичи оставили прихворнувших Светарей.
52. Но слава их высокая тебе принадлежит!
Равана созвал на большое празднество, посвящённое его предстоящей женитьбе на Свете Ваидехи Маитхили, тысячи своих приближённых. Здесь были и прославленные в битвах генералы, и мастера-оружейники, и торговцы-снабженцы, и песнопевцы, восхваляющие гимнами неодолимого Императора Императоров.
В огромном зале, окаймлённом по периметру резной, богато инкрустированной самоцветными каменьями и золотом балюстрадой, были накрыты столы. Лучшие блюда с невиданными яствами стояли на тех столах. Большой симфонический оркестр, принадлежащий самому Синатре, исполнил длинную замысловато-красивую увертюру. В подсобке ждали своего выхода на сцену лучшие музыканты пяти континентов. Ждали и испытывали непередаваемый трепет перед наиважнейшим, как им представлялось, в жизни выступлением. Даже сам Рави Шанкар, тёзка и музыкальный кумир Раваны, был приглашён и дожидался очереди исполнить свои произведения перед Великим из Великих. В толпе музыкантов-людей там и тут мелькали небесные песнопевцы гадхарвы и танцовщицы апсары.
По балюстраде деловито и скромно прогуливалась тысяча арбалетчиков. Это личные телохранители Раваны наблюдали за порядком в умопомрачительного размера Колонном Зале Дома Империи. В толпе приглашённых так же было немало телохранителей, но распознать их вряд ли сумел бы даже самый опытный глаз.
Когда бравурные аккорды увертюры и первые волны аплодисментов смолкли, сам великий Император вошёл в зал и в микрофон громко, так, чтобы все услышали, произнёс:
– Здравствуйте, уважаемые гости! Рад вас видеть на моём скромном празднике! Прошу всех занимать лучшие места за обеденными столами. Проверьте пожалуйста ваши номерки. Им соответствуют номера столов, а вторая цифра – номер кресла. И не забудьте сдать официантам талоны на питание для отчётности. – А напоследок, для поднятия настроения присутствующих, пресветлый император беззлобно пошутил: – Кстати, тот, кто не съест целиком свою порцию, будет мыть посуду на камбузе после праздника!
Дождавшись, когда присутствующие отсмеются, Равана добавил:
– А после мытья посуды будет казнён через шинкование и съеден на завтрашний обед лично мною и моими весельчаками-телохранителями.
Над второй шуткой рассмеялись только лучники на балюстраде и сотня-другая незаметных в толпе дюжих молодцев в светло-зелёных фраках и ярко-красных колпаках на босу ногу.
Когда гости чинно расселись за столами, в зал вошёл маленький мальчик с висящими за спиной длинными, почти касающимися пола мечами в простых кожаных ножнах. Рукояти мечей слегка возвышались над головой вошедшего.
Мальчик деликатно откашлялся – и все взоры устремились к нему. Присутствующие, видимо, решили, что появление молодого человека – часть затеянного императором представления. Равана, вполне возможно, подумал, что кто-то из друзей решил ему преподнести неожиданный и приятный сюрприз. Так или иначе, но секъюрити не остановили юного воина и позволили ему проникнуть в зал.
– Как тебя зовут, славный ребёнок? – спросил император, первым нарушив тишину.
– Спасибо за славного ребёнка, – по-офицерски чётко наклонил голову и щёлкнул пятками юноша. И ответил: – Только меня не зовут. Я сам прихожу.
Равана расхохотался. Его примеру последовали все присутствующие. Но смех длился недолго, а когда он иссяк, мальчик сказал:
– А имя моё Иван. Впрочем, ты, император, можешь называть меня проще: Евпатий Коловрат. А родом я из села Кутукова, что недалече от крепости Рязанской лежит.
– И зачем же ты ко мне на пир пожаловал? – поинтересовался Рави, предчувствуя забаву, которая могла развеселить всех.
– Я пришёл сказать тебе, Чёрный Равана, чтобы ты вернул мою бабушку Свету моему дедушке Роме. И чтобы ты попросил у них прощения, и никогда бы больше плохо не поступал.
Придя в себя от изумления, Равана только и смог сказать:
– А что будет, если…
Мальчик не дал ему договорить, что было грубым нарушением дворцового этикета. Нарушитель этикета сказал такую фразу:
– Если ты не сделаешь так, как я тебя прошу, я покажу тебе, как бьются русы.
Император пришёл в себя и решил продолжить игру с наглым юнцом. Очень уж хотелось ему перед расправой поднять мальчишку на смех.
– Кто же такие русы? – задал вопрос император.
– Русы – суры в зеркале твоего страха, асур!
– Ты хочешь разгневать меня? – сверкнул очами Равана. – Тебе это почти удалось. Но я прощу тебя. И даже отпущу, наградив, если ты здесь сейчас в честном поединке победишь хотя бы одного из моих воинов.
– В таком случае пусть твой воин возьмёт оружие.
Равана обратил взор к охраннику, находящемуся к мальчишке ближе других, сказал:
– Хостоврул, убей мальца! – и поощрительно улыбнулся.
Перед мальчиком возник высокий и мускулистый атлет с алебардой в руке.
Мальчик повернул голову в его сторону – и в следующий миг уже доставал свой меч из горла поверженного наземь противника.