Ранчо "Счастливое сердце"
Шрифт:
Мое сердце сжалось, но я заставила себя улыбнуться.
— Привет, мам. Как ты себя чувствуешь?
— Мне жаль, — прошептала она, качая головой.
Я вошла и села на край ее кровати, нежно взяв за кисть ее неповрежденной руки.
— Тут не за что извиняться. Несчастные случаи случаются.
Она кивнула, но ее глаза наполнились слезами. Я всегда поощряла ее не смущаться, но эти эпизоды вызывали у нее чувство стыда, и ей требовались дни, чтобы избавиться от него.
— Привет, — сказала я Сайласу, крепче сжимая мамину руку и давая ей время собраться с мыслями.
— Привет.
— Спасибо, — одними губами произнесла я, и он кивнул в ответ.
Я не была уверена, по какой причине он все еще был здесь, я была просто рада, что он был. Маме всегда было комфортно рядом с Сайласом, вероятно, потому, что он был одним из лучших друзей Джесса целую вечность. Это, и то, что это был просто он. Он был мастером оказывать поддержку и одалживать свою силу.
Мы все сидели тихо, пока Джесс не просунул голову в комнату.
— Привет, ма.
При виде своего сына мама всем телом расслабилась в кровати. В отличии от меня, Джесс всегда умел утешить маму.
Джиджи втолкнула Джесса в комнату, и доктор вошел следом за ними. По крайней мере, я предположила, что он доктор, основываясь на перчатках и стерильном пакете в его руке. Он больше походил на модель нижнего белья Calvin Klein. Его каштановые волосы были собраны сзади в мужской пучок, и у него была дьявольская ухмылка.
— Привет, Ноэль. Я доктор Фарадей. Похоже, сегодня мы собираемся наложить несколько швов.
Мама кивнула, и я спрыгнула с ее кровати, чтобы Джесс мог занять мое место. Он взял ее за руку и начал задавать вопросы, в то время как доктор работал напротив него, зашивая пятидюймовую рану на ее руке.
— Ты помнишь, что произошло? — спросил Джесс.
Она покачала головой.
— Должно быть, я споткнулась. Или ударилась. Извини, я не помню.
— Все в порядке. Что ты делала в хозяйственном магазине?
— Я пыталась найти маленький подарок на новоселье для Фелисити.
— Это мило с твоей стороны, Ноэль, — сказала Джиджи.
— Да, спасибо тебе, мам. — У нее всегда были самые лучшие намерения. Было стыдно, что доведение их до конца так часто доставляло ей неприятности.
— Вы знаете, о что порезались? — спросил доктор Фарадей. — Это довольно неприятная рана.
Мама покачала головой, но Сайлас заговорил:
— Я мельком увидел сзади. Она упала прямо на угол большой металлической полки. Должно быть, один из тех маленьких крючков, которые они подвешивают к отверстиям, зацепил ее по пути вниз.
Я съежилась, когда он говорил, представив, как мамины худые руки хватаются, чтобы остановить падение, вместо этого цепляясь за крючок.
— Хорошо, — сказал доктор. — Я собираюсь прописать вам антибиотик и обезболивающее. Как только его действие закончится, будет больно, но я думаю, что все должно хорошо зажить, останется всего лишь небольшой шрам. Через пару недель вы будете как новенькая. — Он продолжил с инструкциями по уходу за раной и факторами риска, за которыми следует следить пожилым людям. Закончив, он встал и похлопал ее по руке. — Если вам понадобится что-нибудь еще, Джиджи может разыскать меня.
Мы все поблагодарили его и столпились вокруг маминой кровати после того, как доктор Фарадей вышел из комнаты.
— Ма, почему бы тебе не отдохнуть несколько минут? — предложил Джесс. — А я скоро вернусь, чтобы отвезти тебя домой.
— И я приду и приготовлю ужин сегодня вечером, — сказала я.
— Хорошо. — Ее глаза оторвались от моих, чтобы найти Сайласа. — Спасибо тебе за то, что привел меня сюда. Мне так жаль.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Не нужно ни благодарности, ни извинений. Я просто рад, что был там.
Мы все выстроились в очередь, чтобы обнять ее, прежде чем позволить ей закрыть глаза и отдохнуть в тишине.
— Ей становится хуже? — Сайлас, Джиджи, Джесс и я собрались в коридоре. — У нее был приступ чуть больше недели назад, в тот вечер, когда мы принесли тебе цветы. Я не помню, чтобы приступы появлялись так часто. Или так было всегда?
Я ненавидела то, что мне вообще приходилось спрашивать. Если бы я больше присутствовала в ее жизни, я бы уже знала ответ.
— Если это так, то она нам не говорит. Интересно, сколько времени она теряет дома из-за того, что прячется, — сказала Джиджи.
— Или даже, блять, не помнит, — сказал Джесс.
— Я думаю, нам следует провести несколько новых тестов, — сказала я. — Прошли годы. Может быть, есть что-то, что мы можем сделать для нее сейчас.
— Согласна, — сказал Джесс.
— Я спрошу у доктора Фарадея, — сказала Джиджи.
— Конечно, спросишь, — пробормотал Джесс.
Джиджи ухмыльнулась и подмигнула мне.
— Джесс немного ревнует к доктору Фарадею.
— К черту. Я не ревную. — С хмыканьем он скрещивает руки на груди.
Я не могла устоять.
— Он такой симпатичный. Я добровольно пойду с тобой, когда ты будешь говорить с ним о тестах мамы.
Сайлас рядом со мной зарычал. Его поза соответствовала позе Джесса, и его ноздри раздулись.
Я посмотрела на Джиджи, и мы обе расхохотались.
— Не волнуйся, — сказала я. — Вы оба гораздо красивее, чем молодой доктор. Не взъерошивайте свои мужские перышки.
— Она права. — Джиджи схватила Джесса за руку. — Ну ладно, Шериф. Давай выпишем твою мать.
Когда они уходили, Джиджи потянула Джесса за руку и приподняла подбородок, чтобы он мог наклониться для нежного поцелуя. Если Джесс думал, что Джиджи положила глаз на какого-то другого мужчину, то он бредил. Точно так же, как Сайлас был бы идиотом, если бы думал, что я когда-нибудь выберу молодого, опрятного доктора. В течение многих лет я сравнивала каждого бойфренда с Сайласом, и ни один из них никогда не соответствовал. Доктор Фарадей был симпатичным, но не шел ни в какое сравнение с мужчиной рядом со мной.