Рандеву и другие рассказы (сборник)
Шрифт:
Блэк поднялся со стула.
– Пусть будет по-вашему, – заключил он. – Раз так, я продолжаю поиски.
– И что вы намерены предпринять? – спросил сэр Джон.
– Завтра я лечу в Швейцарию.
Прибыв в Сьерру, Блэк явился в шале «Бон Репо» [1] , вручил свою карточку и был проведен в небольшую гостиную, выходившую на балкон, откуда открывался превосходный вид на долину Роны.
Какая-то женщина, видимо компаньонка мисс Марш, вывела его через гостиную
1
Bon Repos (фр.) – приятный отдых. – Здесь и далее – примечания переводчиков.
На каминной доске стояла большая фотография леди Фаррен, сделанная недавно, копия той, что Блэк видел в кабинете у сэра Джона. Еще одна стояла на бюро, тут леди Фаррен было, наверное, лет двадцать. Хорошенькая застенчивая девушка с длинными, длиннее, чем на последнем портрете, волосами.
Блэк вышел на балкон и представился старой даме в инвалидном кресле как друг сэра Джона Фаррена.
У мисс Марш были белые волосы, голубые глаза и твердые тонкие губы. Судя по тону, каким она обратилась к компаньонке, после чего та немедленно покинула комнату, ей нелегко было угодить. Впрочем, она, кажется, была неподдельно рада приходу Блэка и с большим участием справилась о сэре Джоне; она пожелала знать, выяснилось ли хоть что-нибудь, что могло пролить свет на случившуюся трагедию.
– К сожалению, ничего, – ответил Блэк. – Я, собственно, и приехал выяснить, что известно об этом вам. Вы знали леди Фаррен лучше, чем кто бы то ни было, лучше, чем даже ее муж. Сэр Джон надеется, что у вас есть какие-нибудь догадки на этот счет.
Мисс Марш удивленно подняла брови.
– Но ведь я уже писала сэру Джону и выразила свой ужас, свое полное недоумение. Я отослала ему последнее письмо Мэри ко мне. Разве он вам не говорил?
– Говорил, – ответил Блэк. – Я читал письмо. У вас есть и другие ее письма?
– Я сохранила все, – ответила мисс Марш. – Она писала мне регулярно, каждую неделю, после того как вышла замуж. Если сэру Джону угодно, я с удовольствием отошлю ему эти письма. Среди них нет ни одного, которое бы не дышало любовью к нему и гордостью и восхищением своим новым домом. Она сожалела лишь об одном – о том, что я не решаюсь покинуть свое жилище и навестить ее. Посудите сами – куда мне, такой развалине.
«Вид у тебя вполне крепкий, – подумал Блэк. – Может, просто не хотелось».
– Я вижу, вы с племянницей были очень привязаны друг к другу? – сказал он вслух.
– Я нежно любила Мэри, и она, смею думать, отвечала мне тем же, – последовал быстрый ответ. – Видит бог, я иной раз бываю придирчива, но Мэри словно и не тяготилась этим. У нее был прелестнейший характер.
– Вам жаль было расставаться с ней?
– Еще бы. Мне страшно
– Сэр Джон упоминал, что положил вам пособие, чтобы покрыть расходы на вашу теперешнюю компаньонку.
– Да. Он проявил щедрость. А вы случайно не знаете – пособие сохранится?
Голос прозвучал пронзительно.
Блэк решил, что первое его впечатление о мисс Марш как особе, отнюдь не пренебрегающей деньгами, по-видимому, было правильным.
– Об этом сэр Джон ничего не говорил. Убежден, что в случае отмены пособия вы получили бы извещение от него самого или от адвоката.
Блэк взглянул на руки мисс Марш. Они нервно постукивали по ручкам кресла.
– А в прошлом вашей племянницы, – спросил Блэк, – нет ничего, чем объяснялось бы самоубийство?
У нее сделался испуганный вид.
– Что вы имеете в виду?
– Предыдущую помолвку или неудачный роман?
– Помилуй бог, нет.
Странно. Она как будто испытала облегчение, когда он разъяснил свой вопрос.
– Сэр Джон был первой и единственной любовью Мэри. Видите ли, здесь у меня она вела уединенную жизнь. Вокруг было не очень-то много молодежи. Но и в Лозанне она не искала общества своих сверстников. И не от чрезмерной застенчивости или замкнутого характера. Просто ей была свойственна сдержанность.
– А школьные подруги у нее были?
– Пока она была маленькой, я занималась с нею сама. Позже, в Лозанне, став постарше, она проучилась несколько семестров в школе, но не жила там, а только посещала школу днем. Мы жили в пансионе, неподалеку. Помню одну-двух девочек, они заходили на чай. Но близких подруг у нее не было.
– У вас есть снимки тех лет?
– Да. Несколько штук. В одном из альбомов. Хотите посмотреть?
– Да, пожалуй. Сэр Джон показывал мне кое-какие фотографии, но, по-моему, среди них нет сделанных до брака.
Мисс Марш показала на бюро, стоявшее в гостиной, и велела выдвинуть второй ящик и принести ей альбом. Он принес, и она, надев очки, открыла альбом, а Блэк придвинулся к ней вместе со стулом.
Они листали альбом, открывая страницу за страницей. Снимков было много, ни один не представлял особого интереса. Леди Фаррен одна. Мисс Марш одна. Леди Фаррен и мисс Марш с группой других людей. Их шале. Виды Лозанны. Блэк досмотрел альбом до конца. Разгадка скрывалась не здесь.
– Это все, что у вас есть? – спросил он.
– Боюсь, что все. Хорошенькая девушка, правда? Такие добрые карие глаза… Ужасно… Бедный сэр Джон.
– Детских фотографий, как я заметил, здесь нет. Только начиная лет с пятнадцати.
Последовала короткая пауза, затем мисс Марш произнесла:
– Да, да, у меня, по-моему, раньше не было фотоаппарата.
У Блэка был тренированный слух. Он с легкостью улавливал фальшь. Мисс Марш солгала. Что она хотела скрыть?
– Жаль, – заметил он. – А мне всегда интересно узнавать детские черты во взрослом лице. Я сам человек семейный. Нам бы с женой без детских альбомов нашего сынишки жизнь была бы не в жизнь.