Рандеву в Лиссабоне
Шрифт:
— Разве твоя мама не будет волноваться, мы отсутствуем целый день?
— Нет. Она прекрасно знает, что, когда я нахожусь здесь в поместье, мне предоставляется гораздо больше свободы, чем в Лиссабоне.
Ответ показался Дженис странным, нелогичным, но было совершенно бесполезно стараться уличить Леону во лжи. Она пила искрящееся розовое вино, наслаждалась прекрасным супом, холодным мясом, после которого подали деликатесные сыры.
— Вкусный сыр? — спросила Леона. — Он называется «серра», его делают дальше на севере в местечке Серра-да-Эстела.
Дженис была очень голодна, но вино и прекрасная
— Мы двинемся в путь через несколько минут, но вначале ты должна попробовать это особое бренди.
Дженис чуть им не подавилась, настолько оно оказалось крепким, будто чистый спирт.
— Оно такое крепкое!
— Ерунда! — воскликнула Леона. — Оно покажется тебе много приятнее после второго глотка. Попробуй еще.
— Хорошо, что мне не надо вести машину, — пробормотала Дженис, надеясь, что Леона не будет пить.
Внезапно она почувствовала, что стены комнаты начали кружиться все быстрее и быстрее. Дженис попыталась встать, но ноги ее не держали, и она стала оседать обратно.
— Леона! Я думаю… — пробормотала она, и тут же лицо Леоны закружилось перед ее глазами. Она погрузилась в темноту, и сознание Дженис полностью отключилось.
Глава 8
Дженис открыла глаза и посмотрела на темный потолок. Она попыталась оторвать голову от подушки и тут же почувствовала такую боль, как будто ее ударили молотком между глаз. Очень осторожно она села и смогла осмотреться вокруг. Она явно находилась в кухне, у стены стояла большая чугунная плита. Она поняла, что лежала на простой деревянной скамейке, под голову ей подложили небольшую подушку, прикрыв тяжелой шалью. Несколько минут она сидела неподвижно, зажав голову ладонями и стараясь припомнить, что же с ней произошло. Постепенно в голове стало проясняться. Она вспомнила, как они с Леоной зашли в придорожную гостиницу в маленькой деревушке. Очевидно, они здесь переночевали.
— Леона! — громко позвала она, и тут же в комнату вошла женщина.
Она посмотрела недоброжелательно на девушку и покачала головой, быстро заговорив по-португальски, но так быстро, что Дженис смогла разобрать лишь каждое десятое слово.
— Где моя подруга? — спросила она, вставая, но тут же села обратно. Ноги ее не держали. — Что произошло? Я заболела? — спросила она медленно по-португальски.
И тут впервые женщина улыбнулась и показала, как пьют прямо из горлышка.
— Понятно. Я слишком много выпила. А где моя приятельница Леона Карвалью? — И Дженис, сделав над собой усилие, все-таки поднялась со скамейки.
Тут на лице женщины появилось выражение ужаса.
— Карвалью? — как эхо повторила она, потом поднесла ладони ко рту и быстро выскочила из комнаты.
— Ну а теперь что с ней произошло? — пробормотала Дженис, теряя терпение.
Держась одной рукой за стол, а другой за стул, она добралась до двери. «Леона должна быть где-то рядом», — подумала она. Дженис прошла по темному коридору и вышла во двор. Ярко светило солнце, и она невольно прикрыла глаза от резкой боли, тут же перейдя в тень. Ей необходимо было умыться и выпить холодной воды, чтобы смочить пересохшее горло. Во дворе женщина что-то быстро говорила, жестикулируя, высокому темнокожему мужчине. Как только она увидела Дженис, то вскрикнула
— Добрый день, сеньорита!
Он внимательно выслушал ее вопросы, которые она повторила несколько раз подряд, потом медленно постарался ей объяснить, что Леона уехала на машине сразу после ужина, сказав, что ее подруга слишком больна, чтобы везти ее по трудным дорогам, поэтому она проведет ночь у них, а Леона вернется за ней утром.
Дженис медленно переваривала полученную информацию, кивая, давая тем самым ему понять, что ей все ясно.
— Отчего же я заболела?
— Наше бренди оказалось для вас слишком крепким, — с сочувствием произнес мужчина. — Мы к нему привыкли.
Тут-то она припомнила огненный спирт, который, казалось, взорвался в ее голове. Она попросила принести ей стакан минеральной воды, выпив ее и вымыв лицо из стоящей в углу двора кадушки, она пришла в себя. Ее охватил гнев. Итак, Леона опять ее провела! Теперь она находится за много километров от поместья и не имеет ни малейшего представления, как туда вернуться. К счастью, на этот раз ее вещи не исчезли, она была одета, но где опять ее сумочка и деньги?
Она спросила об этом мужчину, и он тут же принес все из небольшой кладовки.
— Я спрятал это.
По крайней мере, у нее есть деньги, чтобы добраться до поместья.
Она стала припоминать название города, куда стремилась поехать Леона. Миранделла!
— Миранделла? — удивленно спросил хозяин. — Это за много километров отсюда, там, за горами.
— Тогда где же находится поместье Карвалью?
— Всего в трех километрах отсюда, — подумав немного, ответил хозяин.
— Три километра? Но ведь это совсем рядом?
Он вывел ее на улицу и показал на дорогу, которая вела прямо в поместье, предупредив, что она очень неровная.
Дженис протянула ему несколько эскудо, поблагодарила за доброту и отправилась в путь.
— А ваша подруга? — крикнул он ей вслед.
— Все в порядке, — ответила Дженис, ясно теперь понимая, как ее «подруга» будет называть ее, когда она вернется. Она запомнила выражение ужаса в глазах этой пожилой женщины при упоминании имени Карвалью. Она и сейчас наблюдала за Дженис из боковой двери дома.
С трудом шагая по неровным камням дороги, Дженис была так зла, как никогда еще прежде. Значит, Леона только делала вид, что они находятся далеко от дома и должны зайти поесть. Конечно, ее сбило с ног это крепкое вино, возможно, она добавила в него наркотик, потом еще более крепкое бренди. Леона оставила ее там на целую ночь. Возможно, именно поэтому женщина в таверне так испугалась, когда услышала имя Карвалью. Вне всякого сомнения, Леона дала ей взятку, чтобы та не говорила, где расположена эта таверна.
Но какую легенду она рассказала, вернувшись домой одна? Могло так случиться, что никто там так и не заметил, что гостья пропала? Вполне вероятно, что члены этого многочисленного семейства и их друзья приходят и уходят и никто этого не замечает.
Дорога была выложена неровными камнями, как ее и предупреждали, и, пройдя милю, Дженис присела отдохнуть. Этим утром солнце прикрыли облака, и так как у нее не было часов, судя лишь по тому, что воздух был прохладным, она решила, что пока еще довольно рано.