Рандеву

Верхуф Эстер

Я испугалась и непроизвольно попятилась назад, пока буквально не уперлась спиной в стену.

— Что ты здесь делаешь?

Я попробовала придать своему голосу властности, но он дрогнул.

— Что я могу, черт подери, здесь делать?

И тут он вырвал из моих рук корзинку. Она шлепнулась на пол, белье разлетелось во все стороны.

Я в панике бросилась в ванную, но Петер схватил меня за предплечье и прижал к стене. Я ударилась и скорчилась от боли. Он почти вывернул мне руку.

— Ты стерва, — прошипел он. — Грязная сука!

Ты портишь все и всем. Тупая баба.

Вандам так крепко держал меня, что я боялась, что он сломает мне кость.

— Слушай меня очень внимательно, — сказал он, приблизив свое лицо к моему настолько близко, что я отчетливо ощутила запах виски. — Ты меня не проведешь. Не на того напала.

Он прижал меня к стене и перехватил рукой горло.

— Мне нужны эти денежки. И если ты по-быстрому не скажешь Эрику, что все в порядке и он может вкладываться в мой проект, я постараюсь, чтобы твоя жизнь превратилась в ад… Я тебя уничтожу. Уничтожу, поняла?

Он держал меня железной хваткой, лоб почти касался моего лба. Я открыла рот в отчаянной попытке глотнуть воздуха. Из горла вырвался хрип.

— Раньше надо было, черт подери, это сделать.

Резким движением он рванул мою блузку. Ткань затрещала.

— Давай, расскажи это своему муженьку, Эрику. Пожалуйся ему, что я сделал. Я все тут порушу, поняла? Тебя, Эрика, всю твою гребаную семейку. Ни одной спокойной ночи у тебя не будет, ни одной.

Он резко сдвинул вверх бюстгальтер и схватил меня за грудь. Я закрыла глаза. Я не хотела больше его видеть, я хотела вырваться из своего тела, но волны запаха виски обдавали мое лицо. Я стала задыхаться. Петер ослабил хватку. Я вдохнула воздух, но он схватил меня за волосы и сильно прижал затылком к стене. Я оцепенела, услышав звук расстегиваемой молнии, и сделала попытку освободиться, но он потащил мою голову вверх так, что ноги едва доставали до земли и я висела на стене, как тряпичная кукла. Одной рукой он грубо стянул вниз мои брюки. На глаза навернулись слезы. Я попробовала представить, что все это неправда, дурной сон, наваждение.

Петер Вандам был помешанным, опасным безумцем.

И я ничего не могла сделать.

Кто-нибудь из парней снаружи слышит это?

— Этого ты хочешь, да? — прохрипел он. — Ну скажи, сука. Хочешь?

Я попробовала отрицательно мотнуть головой, но он намертво прижал ее рукой к стене, а пальцы так сжали мои челюсти, что я ощутила вкус крови.

Внезапно он отпустил меня и отстранился. Я шлепнулась на пол, инстинктивно поджала колени и прикрыла руками грудь.

Петер смотрел на меня сверху вниз и усмехался.

— Даю тебе неделю. В следующую пятницу твой муж приедет ко мне и скажет, что он согласен вложиться в проект. Если его не будет, я вернусь. Чтобы закончить то, что начал… С превеликим удовольствием. Решай.

Я простояла под душем почти час. Дрожащими руками растирала тело губкой, намыливала, несколько раз смывала пену. Осторожно терла ушибленные места. Стояла с открытым ртом, ловя струи воды.

Начало пятого. Пора забирать детей из школы. Я не могла здесь больше оставаться. Нужно

заставить себя вытереться, одеться, выйти на улицу, сделать вид, будто ничего не случилось. Выбросить блузку, чтобы никто ничего не заметил.

Но я стояла под душем до тех пор, пока не опустел бойлер и сверху не потекла холодная вода. Я беззвучно плакала, потому что знала, что Петер выполнит свою угрозу. Если Эрик не вложит деньги, Вандам вернется. Он начнет с того места, где остановился, доведет дело до конца, а потом все расскажет Эрику, покажет ему ту фотографию. Петер сядет за решетку, но разрушит мою семью. Он все может разрушить. Все. Но если Эрик даст ему деньги, мы обанкротимся и останемся нищими. Будем жить где-нибудь в караване. Я продолжала судорожно всхлипывать. Слез больше не было.

— Съезжу в магазин, — сказала я. — Когда вернусь, приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Эрик посмотрел на меня с удивлением.

— Может быть, поедем все вместе? Отметим первый вечер отпуска? Давай пойдем в ресторан!

Бастиан посмотрел на отца с надеждой.

— Да, в МакДо!

— Никакого Макдоналдса, — услышала я ответ Эрика. — Мы пойдем в настоящий ресторан.

— Фу… — разочарованно выдохнул Бастиан. — Скукотища.

Я откашлялась. Горло саднило до сих пор.

— Честно говоря, мне не хочется в ресторан.

Эрик поднял брови.

— Почему не хочется?

— Такое впечатление, что я заболеваю. И смертельно устала.

— Давай я возьму детей и съезжу в магазин? А ты посидишь дома.

— Нет, я и так целый день верчусь здесь. Хочу немного развеяться… Одна.

Я не смогла посмотреть Эрику в глаза.

— Что с тобой, Симона?

— Не обращай внимания, — ответила я. — Все пройдет… Ладно? Стресс. Эти… перемены.

Я прикусила губу.

— Купить что-нибудь необыкновенное?

Эрик покачал головой.

— Мне нет. Не покупай много. У нас больше нет едоков, пока.

— Я помню.

Слышу, как за спиной закрывается дверь камеры. Сажусь на кровать, смотрю на надписи на стене, потом на маленькое окошко. По стеклу стучат капли дождя. Вдалеке кто-то кричит и ругается.

Что я тут делаю? Что я вообще делаю во Франции? Это решение Эрика. Двое детей? Тоже решение Эрика. Все важные решения в моей жизни принимала не я. До того, как я вышла замуж за Эрика, этим занималась моя мать.

И даже выйдя замуж, в повседневной жизни я добросовестно следовала ее инструкциям. Эрик, как ни странно, оказался в точности тем мужчиной, которого она представляла рядом со мной в своих мечтах, вовсе не имея его в виду. А он почти идеально вписался в ту форму для отбора претендентов на мою руку и сердце, которую вылепила мать.

Она просто не понимала, что Эрик в то время находился в самом начале своей карьеры. Он прочно стоял на первых ступеньках служебной лестницы и стремился наверх, но мать этого не разглядела. Все, что она видела, это сережка в ухе и долг за учебу. Только за год до нашей свадьбы обстановка разрядилась. Я хорошо помню, что значило для меня ее одобрение.