Рандиана, или Похотиада

Автор неизвестен

– Ты что, так и собираешься читать всю ночь?

Поначалу я никак не мог понять, почему голос был так хорошо слышен, и решил, что причина тому – очень тонкая стенка. Однако вскоре выяснилось, что в стене было небольшое отверстие, образовавшееся из-за того, что от стены отвалился крупный кусок резного орнамента. Хотя отверстие было прикрыто обоями, я быстро его обнаружил и отодрал в этом месте обои. Как только я это сделал, через отверстие проник луч света. Тогда, встав на стул, я приник к этому импровизированному глазку и увидел неторопливо раздевающегося мужчину и благородную даму лет тридцати с прекрасными волосами.

Она лежала на кровати, ожидая мужчину.

«Ну, – подумал я, – сейчас начнется». Но в это время раздался стук в мою дверь, и мне пришлось слезть со стула.

– Два часа назад вам принесли телеграмму, сэр, а портье забыл передать ее вам.

– Минутку, милочка, – сказал я, поспешно натягивая брюки и зажигая свечу. Горничная собралась уже уходить, но я остановил ее: – Подожди, милая, возможно, я дам ответ. Подожди, пока я не прочту телеграмму, и послушай, что творится в соседней комнате, – а затем, перейдя на многозначительный шепот, добавил: – А если хочешь увидеть кое-что интересное, забирайся на стул и посмотри вот в эту дырочку.

– Я боюсь, сэр. Я потеряю работу, если кто-нибудь узнает, что я оставалась в номере с джентльменом.

– Клянусь, я тебе не причиню никакого вреда, – уверил я ее, поскольку и в самом деле не имел в мыслях никакого тайного умысла: несмотря на то что девушка была поистине очаровательной крошкой лет шестнадцати с небольшим, я в тот день проделал большой путь на поезде и чувствовал себя совершенно разбитым.

Девушка поколебалась несколько мгновений, но поскольку голос мой звучал достаточно искренне, а ее сжигало любопытство, она тихонько вошла в мой номер, и я помог ей забраться на стул.

– Подожди, – прошептал я. – Надо загасить свечу, иначе они тебя увидят, когда погасят свою.

С этими словами я задул свечу. Комната погрузилась во тьму, а сквозь отверстие в стене пробился лучик света. Мэри – именно так звали девушку – прильнула глазом к дырочке.

Секунд десять, не меньше, она оставалась неподвижной. Тогда, взяв второй стул, я поставил его рядом с первым и залез на него, обняв Мэри за талию. Я мог только догадываться, что происходит в соседней комнате, по тому, как билось сердце Мэри.

Потом я сказал:

– Можно взглянуть, моя дорогая?

– Ах, сэр, подождите минуточку. Я такого никогда не видела. Пожалуйста, подождите.

– Конечно, мой ангел, если ты так хочешь, – сказал я и взял ее за руку. Рука Мэри вся дрожала, и я мягко перенес ее на мой член, который к этому моменту стал абсолютно неуправляемым.

Она, как безумная, вцепилась в него, а потом стала ласкать рукой яички. Потом она оттянула крайнюю плоть и таким образом за каких-нибудь три секунды доказала, что ее испуг был несколько преувеличен.

– Ах, сэр, – сказала она наконец, когда я просунул руку ей под юбку и обнаружил, что лепесточки ее промежности влажны от возбуждения. – Меня хватятся внизу. Я должна идти, но я хочу досмотреть до конца.

– Ты не досмотришь, ты почувствуешь, что это такое, – сказал я. – А это куда как приятнее.

Я помог ей слезть со стула, осторожно уложил на кровать и ввел в нее свой член с такой силой, что она вскрикнула от боли. Увы, каждый раз сталкиваясь с новой вагиной, я абсолютно не контролирую себя и забываю о возможных последствиях. Вот и на этот раз я пропустил ее крики мимо ушей и довел дело до конца.

Лично

я получил удовольствие, и немалое, но сомневаюсь, что Мэри может сказать то же самое, поскольку на следующее утро она зашла ко мне с довольно удрученным видом. Она сказала, что ей, вероятно, придется обратиться в больницу, поскольку я все разорвал у нее внутри. Однако десять фунтов заметно улучшили ее настроение, и случай этот, довольно пустяшный, я привел здесь только для того, чтобы продемонстрировать: зрелище куннилингуса возбуждает значительно сильнее, чем зрелище обычного соития. Если бы Мэри, забравшись на стул, увидела только последнее, возможно, это не вызвало бы у нее особого интереса, поскольку не несло в себе никакой новизны. Возможно, она обозвала бы меня грязной скотиной, выскочила из номера, а потом вместе с поваром от души посмеялась над этим приключением. Но поскольку увиденное было для нее в новинку, она прильнула к отверстию в стене, возбудилась и получила в свою руку инструмент, с помощью которого можно было получить облегчение. Конечно, размер она оценила не очень точно, иначе она просто отказалась бы от последующего акта, но я вам скажу, что поцарапанные губки – беда не великая, поскольку они скоро заживают, зато потом женщина может пускаться во все тяжкие, не опасаясь, что какой-то член окажется для нее слишком большим.

20. Приключение в Фолкстоуне: молодая жена и ее падчерица

Я никогда не считал себя особо смелым человеком, но как-то раз произошло событие, заставившее меня уверовать в собственное мужество. По прошествии времени, однако, проанализировав происшедшее, я пришел к выводу, что это была просто необдуманная выходка – я совершенно забыл о том, каковы могут быть последствия. Такое случается со мной время от времени, особенно когда мой возбужденный член отказывается подчиняться уговорам разума.

Дело было так. Я приехал в Фолкстоун на несколько дней и остановился в большом доме в Лии. Моя комната помещалась на том же этаже, что и гостиная, выходившая окнами на море, и здесь же находились еще две спальни – большая и поменьше; последней я пользовался как гардеробной.

Один старый генерал (он недавно вернулся из Индии), в прежние времена часто останавливавшийся у миссис Джордан, хозяйки дома, тоже вознамерился снять у нее апартаменты, но поскольку в доме оставались только две свободные комнаты, а при нем были молодая жена и дочка, разместиться здесь не было никакой возможности. Когда я случайно узнал об этом от дочери хозяйки, с которой завязал дружеские отношения, надеясь, что в скором времени они перерастут во что-нибудь более существенное, я немедленно предложил генералу свою спальню, сказав, что с удовольствием переберусь в «гардеробную».

Генерал оценил мой поступок, а мои уступчивость и благородные манеры его просто очаровали. Так завязалось наше знакомство.

Через несколько дней старый набоб обосновался в доме вместе со своей семьей, которую он мне представил.

Я не знал, кем восхищаться больше. Его жена, миссис Мартинет, была миниатюрной блондинкой с красивыми голубыми глазами, которые обладали свойством становиться серыми в солнечном свете. Историки говорят, что именно такие большие задумчивые глаза были у той несравненной шведской королевы, которая любила трахаться больше, чем любая другая женщина со времен Вирсавии.