Рандолевый катран
Шрифт:
Она смотрела точно в глаза Чугуеву. Как будто не было никого другого в сумрачном зале, освещаемом крутящейся люстрой с цветомузыкой.
Леонид Аркадьевич застыл в полуприсяди.
– Нравится? – шепнул Никита. – Сейчас познакомлю!
Чугуев дёрнул плечом. Сел.
Нина Петровна что-то сказала швейцару, отвернувшись к стойке.
– Точно, топором рубленая? – спросил Никита.
Чугуев кивнул. Женщину с такой фигурой он ещё не видел. Или это плащ её так уродует?
Официантка вернулась с подносом. Стараясь не задеть ненароком
К его удивлению, Нина Петровна не поглядела в его сторону. Женщина ушла, пока он разглядывал свою чашку с жиденьким жёлтым пойлом.
Похоже, никто больше не обратил внимания на появившуюся из ниоткуда и ушедшую в никуда Нину Петровну. Мужики о чём-то говорили, пили чай с печеньем вприкуску. Затем вернулись в номер. До ужина смотрели телевизор. К счастью, не показывали никаких матчей и спортивных новостей. Чугуев настоял на просмотре местной телепередачи.
– Неплохо быть в курсе здешних новостей! – сказал он.
Мужчины равнодушно пожали плечами.
– Прошедший погодный катаклизм оставил следы! – радостно сказал рыжий диктор с лошадиной челюстью. Далее он перечислил количество мелких и крупных бедствий населения.
Чугуев слушал, не отвлекаясь. Как поведут себя местные власти, что бы он предпринял в первую очередь?
Паша сокрушался, что сборная скоро уедет из тренировочного лагеря. С досады он чуть не сплюнул.
Никола читал журнал, оставленный кем-то на столике. Ничего интересного. Кто-то там на ком-то женился, кто-то разводится и требует денег на содержание. Короче, полная чушь.
Никита тупо смотрел в экран и думал о том, что неплохо бы и пивка. С другой стороны, никто не желает. Да и банщик Василий вдруг встал перед глазами со своими мрачными пророчествами. Становиться тихим алкоголиком не хотелось, с другой стороны, чем заняться?
– Температура воды приближается к обычной норме для конца января! – сообщил диктор.
Все как один встрепенулись, уставились в телевизор.
– Плюс четырнадцать градусов! – сообщил диктор и попрощался.
Далее пошли новости центрального канала, с общего молчаливого согласия Чугуев отключил телевизор.
– Лёня! Купаться зимой – это экстрим? – спросил Паша.
– Экстрим, Паша, экстрим. Только тебе зачем? Собираешься плавать при температуре воды в четырнадцать градусов?
– А что? За каким тогда на море ехать?
– Паша! У тебя же яйца остекленеют! – сказал Никита.
– А у тебя?
– Я? Я вроде бы не подписывался.
– Да куда тебе! – Паша скривил губы.
После ужина Леонид Аркадьевич решил побыть в одиночестве. Он оделся и вышел из пансионата. После выздоровления от похмелья потянуло к творческой работе мысли. Хотелось поразмыслить в тишине, помечтать.
Пока друзья пьянствовали, на побережье пронёсся ураган. Местный мэр почему-то не принял никаких экстренных мер. У людей потерян скот, нарушены дороги, оборваны провода. Пострадали также пляжи – золотой
Леонид Аркадьевич зашагал к воротам, прочь от пансионата. Дождя не было, ничего не мешало размышлять. И чем дальше он уходил решительным, как казалось самому, шагом, тем мрачнее становились мысли. Чугуева бросило в жар, как только он представил себе реакцию его подчинённых при случае подобного ЧП в его городе. Чего стоит одна Елизавета Николаевна! А первый заместитель, профорг? Да они бы с удовольствием подсунули план: абсолютно провальный, нереальный и, с точки зрения любого проверяющего, архиглупый! Вот так бы подставили "дорогого Леонида Аркадьевича". Или Лёню, как его называют новые знакомые?
– Нет, это просто невозможно! Чтобы всюду в стране сидели такие же безвольные люди! – Чугуев схватился за голову.
– Всё в наших силах, Леонид Аркадьевич! – услышал Чугуев женский голос из-за спины.
Он не вздрогнул, не испугался.
– Да, Нина Петровна! – сказал Чугуев, не оборачиваясь. – Все так говорят. Но это мнение обывателя.
– Не более того.
– Вы следили за мной?
– Нет, – по-простому сказала она, чем не вызвала никаких подозрений.
– И всё же, откуда вам известно моё имя?
– Я не спрашиваю вас, Леонид Аркадьевич, откуда вы знаете моё имя-отчество!
Чугуев остановился, обернулся.
– Вам рассказал обо мне Никита Иванович. А я узнала ваше имя у директора пансионата.
– Чего вы хотите? Я, право, теряюсь. Сделать для вас здесь я ничего не могу.
– А мне, Леонид Аркадьевич, ничего касающегося вашей должности, не нужно.
– Может быть, я старомоден, но спешу сообщить, что у меня с супругой нормальные отношения.
– Тем более, Леонид Аркадьевич! Я бы хотела всего-навсего, чашечку кофе. За ваш счёт, разумеется. Если не жалко?
– Почему нет?
Нина Петровна взяла под руку Чугуева и повела к ближайшему кафе.
В мёртвый сезон не было нужды в большом количестве забегаловок, но это бистро работало.
Леонид Аркадьевич попросил кофе. В ценнике указывалось три сорта, в наличии был один – растворимый. Впрочем, привередничать ни к чему. Он усадил даму за столик, сам уселся напротив.
– И всё же, чем могу?
– Леонид Аркадьевич, я профессиональный психолог.
– К сожалению, у меня нет такой штатной единицы.
– К счастью, к счастью! Разве мало у вас и без того всяческих, – Нина Петровна покрутила пальцами, подбирая слово.
– Вредителей? – рискнул подсказать Чугуев.
– Слово устаревшее, но точное. Я случайно слышала ваш разговор с самим собой. Так вот, – протянула Нина Петровна, ожидая реакции собеседника. Её не последовало. – Это характерно для людей одиноких.
– У меня хорошие отношения с женой.
– Я не об этом. Человек может иметь семью, но большую часть жизни проводит на работе.