Рандолевый катран
Шрифт:
– Леонид Аркадьевич, в каждом поле есть крот.
– И это ты говоришь мне, совершенно чужому человеку?
– Именно поэтому и говорю, – сказал толстяк, оттирая ладонью жирную шею. Маленький носовой платочек, казалось, вот-вот утонет в её многочисленных складках.
– Вася?
Заведующий по связям с краевой администрацией опустил глаза.
– Ты понял, что сказал губернатор? Не крути носом! Всё ты прекрасно слышал!
– Да. Я подготовлю заявку. Принесу на подпись.
– Немедленно! –
Толстый засеменил ножками.
Вот жизнь! Леонид Аркадьевич усмехнулся. Оказывается, как здорово видно со стороны! Как сказал этот тип? В каждом поле есть свой крот?
– Да не один! – сказал вслух Чугуев.
– Как скажете, Леонид Аркадьевич! – отозвалась секретарша, внеся поднос с чаем и бутербродами.
– Чего скажу? – Чугуев сам не мог понять, отчего злится, но сдерживать себя не собирался. Кто они такие, в самом деле? Пришёл человек во время личного отпуска на помощь, так они его же и закладывают! Как прикажете относиться к таким сотрудникам?!
– Ну, это, пару бутербродов.
– Так вы пару и принесли, – Чугуев улыбнулся.
Секретарша, улыбнувшись в ответ, удалилась.
– Толстяка ко мне! – приказал Чугуев пять минут спустя.
Явился зам по связям с готовой финансовой заявкой. Чугуев подписал и велел доставить его на пляж.
– Что тут происходит? – спросил водитель, подъезжая.
Чугуев посмотрел на берег. У самой дороги у каждого столба по аккуратной куче мусора! Недаром этот Вася ест хлеб, жаль только, доносчиком оказался.
На пляже кипела работа.
Алкаши резво разбирали завалы и стаскивали мусор в кучу ближе к дороге.
Никита сидел рядом с кучей хлама, листая какой-то журнал.
– Как хорошо, что ты приехал! – сказал он Чугуеву. – Я тут проголодался малость!
– А эти? Это они столько сделали?
– Это работники Мискиной.
– Рассказывай!
– Лень, ты бы посадил, кого понаблюдать, а меня свозил в "Катран", время-то обеденное.
– Хорошо.
Чугуев распорядился. Толстого он посадил "на объект", шофёру велел ехать в пансионат.
– Ты только не отдавай фунфурик, как бы ни просили! – сказал Никита, указав на флакон. – Пока не доберутся до него, не отдавай!
Толстый обречённо кивнул головой и сел на место Никиты. Трухлявое бревно под ним прогнулось, но отделалось лёгкой вмятиной.
– Как ты заставил их работать?
– Не я, фунфурик! – Никита задрал подбородок, заметив, что Лёня начинает нервничать, пояснил: – Прошёл в ближайшую аптеку, спросил, что алкаши берут чаще всего. Мне аптекарша подсказала, назвала любимую марку. А дальше, – Никита не сдержался и снова задрал подбородок выше носа, – дело техники! Двести метров – один фунфурик.
– Метод, прямо сказать, нетрадиционный.
– Леонид
У Чугуева покраснели уши. Никита развивал критику.
– Ну, какой раздолбай так делает? Или она думала, что мужики отрубятся на несколько суток?
– Я при чём? – спросил Чугуев, поперхнувшись горячим борщом.
– Претензий не имею. Я так, заняться чем-то надо ведь? При минимуме затрат производительность по максимуму. И ты ни при чём!
– Думаешь завтра продолжить?
– Думаю, до послезавтра закончим.
– Уверен?
– Слышь, Лень, ты со мной как начальник не говори! Говорю, справимся! Какие тебе нужны гарантии? Завтра их придёт вчетверо больше! Что нам четыре километра?
– Не четыре, двенадцать.
– Так и людей будет вчетверо больше!
– И фунфуриков! – подмигнул Чугуев.
Никита кивнул.
Мужички на пляже разохотились. Малые дозы подстёгивали. Никите пришлось бегать до аптеки два раза сверх плана.
Уже темнело, а работнички не унимались.
– Хватит, хватит! Если за сегодня всё уберёте, завтра ни одного фунфурика не будет! – пригрозил Никита.
Алкаши сникли, но ругаться не стали. Только старший, с которым Никита с первым завёл разговор, подошёл пошептаться.
– Это распоряжение Васильича?
– Да, – не моргнув глазом, соврал Никита. Он понятия не имел, что это за Васильевич такой, но чувствовал – не товарищ Мискиной.
– Так они с бабой на ножах! – поведал бригадир алкашей.
Никита понимающе кивнул. Достал сигареты. Бригадир выпросил одну, отломил фильтр, сунул в рот обратной стороной, закурил и продолжил рассказ. Надо бы послать его куда подальше, но Никите не хотелось шевелить языком. Намаялся за день. Он посмотрел на дорогу, когда же прибудет машина? Или Лёня позабыл о "родственничке"?
– Мужик-то он неплохой, только это… – алкаш провёл ладонью под подбородком.
– Поддаёт что ли? – машинально спросил Никита.
– За воротник закладывает, я бы сказал.
Никита посмотрел на алкаша внимательнее. В потрёпанном пиджачке, тёмно-синие брюки заправлены в кирзовые сапоги, сморщенные от пыли и грязи.
– В резине кожа не дышит! – пояснил мужик, заметив взгляд Никиты.
Никита поднялся. Лучше идти пешком, чем околеть на берегу.
– А ты это, привет передай Васильичу! Скажи, всё для него сделаем! Нам это убрать – раз плюнуть!
Никита кивнул головой.
– Дай подкурить, потухла зараза!
Никита протянул зажигалку.
– Так вот, он с бабой на ножах, – как ни в чём ни бывало, продолжил мужик. – Она, видно на его место метит. Да народ не пропустит!