Рандолевый катран
Шрифт:
– Спасибо тебе, Лёня! – Андрей Васильевич похлопал однокашника по плечам. – Жаль не по-людски встречаю, но сам понимаешь…
Чугуев кивнул.
– Кофе! – доложила резвая официантка. Она оставила поднос с туркой и чашечками под кофе. На блюдце лежал сахар в кусочках, серебряные ложечки и молочница со сливками.
– Хорошо, что зашли. А то я сам собирался, но в коридор выходить страшновато.
– Курить не хочешь, Никита?
Никита подул на кофе.
– Вы нужны мне оба! – заявил Васильевич, рассекая ладонью воздух.
Чугуев
– Включим? – Андрей Васильевич посмотрел на часы, – как раз наши с турками играют!
Не дожидаясь ответа, Васильевич врубил телевизор. Разом автоматически потух свет. На экране появилась неестественно зелёная трава футбольного поля.
Шли добавленные минуты товарищеского матча.
На табло отражался счёт: 2:2.
Футболисты столпились на половине поля турецкой команды.
– Угловой! Да-а, наши подают десятый угловой, но результативность нулевая. Я имею в виду по угловым, – пояснил комментатор.
– Без тебя поняли! – взвинтился Андрей Васильевич.
– Во-от, – протянул комментатор. – Но что там такое, не вижу!
– Тебя для чего там посадили? Чтобы ты всё видел, а не болтал без толку!
– Боковой судья поднял флажок!
– Чего это он? – не понял мэр.
Мужчины промолчали.
Ответил сам комментатор.
– У нас замена! Тактическая? – спросил сам себя комментатор. – Да какая уж тактическая – осталось играть полторы минуты! Наверное, главный тренер решил использовать последнюю замену, чтобы дать поиграть новобранцу. Я уже говорил, что у нас есть абсолютно свежий, во всех отношениях игрок. Да! Так и есть! На поле выходит Бураков Павел. Он был заявлен в последний день перед матчем. Вот он, молодой, задорный парень. Сразу побежал к чужим воротам!
Чугуев с Никитой остолбенели. Каждый из них ожидал нечто подобное, но верить этому не мог.
– Что ещё за Дураков? – опять спросил Андрей Васильевич. И снова ответил ему комментатор.
– В чемпионате он не очень заметен, но наш главный тренер часто пробует молодых игроков.
Никита не выдержал. Хихикнул. И тут же получил тычок от Чугуева, устремлённого взглядом в плоский экран.
Наши почему-то разыграли угловой.
– Зачем? – вскрикнул Андрей Васильевич, и в следующий момент заорал: – Бей! Да бей же, чего спишь, козёл?!
Это Ятранкин возился с мячом перед самыми воротами, пока не подбежал мощный турок и не выбил мяч из под его ноги.
– На подборе наши! Пас, нет, это был удар! Мяч отскакивает от турка, ближе всех оказывается Бураков. С такого угла забить не мог и Пеле. Что он делает?
Комментатор возмущённо выдохнул в микрофон.
– Го-ол!!! – закричали болельщики номера, вскочив с мест.
– Паша!!! Молоток!!! – проорал Никита.
– Да, недаром наставник нашей сборной проводит пробы новых игроков! Вот она, тактика ищущего тренера! Павел Бураков забивает гол почти
Трое мужчин, стоя перед экраном, смотрели за мячом.
Паша, получив мяч с отскока от чужого игрока, стоя спиной к воротам, подбросил мяч носком на колено, затем плавно перекатил его к подбородку. Проделывая этот фокус, Бураков развернулся боком к воротам, и, стукнув по мячу подбородком, послал его к ноге. Двое защитников разом налетели на нашего нападающего, но в толчее, Бураков продолжал заканчивать непростой финт. Когда мяч стукнулся о ногу, Паша внешней стороной стопы от души влепил по нему.
Вратарь только успел разинуть рот, провожая взглядом мяч, оттопыривший сетку ворот.
В оставшиеся полминуты комментатор продолжал петь дифирамбы тренеру и Буракову.
Турки ринулись вперёд, ничья, которую они только что держали в руках, ускользнула!
Наш вратарь с трудом поймал мяч и, не долго думая, залепил ногой с рук подальше, на чужую половину поля.
Защитник, остающийся с вратарём, побежал поддать по мячу, чтобы вернуть его в нашу штрафную площадку, но вместо мяча увидел под ногами чужую бутсу. Он не успел сообразить, что произошло, как Паша с сорока метров подкинул мяч кверху.
– Что ты делаешь, придурок? Беги! – выкрикнул Андрей Васильевич. Гости не поддержали его. Они продолжали смотреть за Пашиными ногами.
Мяч, плавно перелетел через вратаря, неожиданно стукнулся о землю в двух шагах от него и, продолжая весело скакать, запутался в сетке ворот.
Стадион разочарованно выдохнул.
– Гол! Го-ол! Го-ол!!! – Продолжал кричать комментатор.
Не успели турки разыграть от центра поля, как раздался финальный свисток арбитра.
– Кто этот Бураков? – теперь правильно назвал Пашу Андрей Васильевич. – Знакомый ваш что ли?
– Не так чтобы, но…
– А чего переживали как за родного?!
– Да он нам почти родня! – не выдержал Никита.
– Вижу, Лёня, у тебя кругом родня! Да не тушуйся так! Рад за тебя. А вот у меня, – Андрей Васильевич выключил телевизор, – никого! Фамилию жены взял, а никто мне не предъявил претензий.
– Так ты Мискин?
– Ну-да, сейчас, знаешь ли, выгоднее быть Мискиным, чем Кабаковым!
– Для электората? – понимающе кивнул Никита.
– И для него, в том числе, Никита! – улыбнулся Мискин, положив руку на плечо Чугуеву, сказал: – Старичкам пошептаться надо.
– Понял, Андрей Васильевич! – Никита, памятуя о силе Мискина, сдавил протянутую ладонь.
– Силён, бродяга! – Мискин помахал кистью в воздухе.
Никита опустил голову. С вами не поймешь, как общаться: слабого затопчете, сильного опустите!
Никита ушёл к себе в номер.
– Скажи, Лёня, как тебе удалось уехать к морю: мало того, что среди зимы, так ещё во время самого дележа ваучеров?
– Видишь ли, – сказал Чугуев.
– Лёня! Вижу почти всё. Но слышу маловато!