Рандолевый катран
Шрифт:
Чугуев позвонил первому заму. К телефону долго никто не подходил. Леонид Аркадьевич хотел было положить трубку, как ему ответила запыхавшаяся Лизонька.
– Кабинет первого заместителя городской Управы!
– А что ты там делаешь, Лизонька?
– Леонид Аркадьевич! – укоризненно выдала секретарша.
– Слушайте, Лизонька, внимательно. Сейчас вы являетесь пред мои очи с требуемыми бумагами или…
– Или?! – возмутилась секретарша.
– Уже готов приказ о вашем увольнении
Секретарша швырнула трубку, оправила юбку, подхватила папку с бумагами и выскочила из кабинета. Зябликов продолжал лежать на диване. Он слышал каждое слово мэра, и всё больше удивлялся. Что, если? Зябликова аж подбросило. Он схватил трубку, набрал знакомый номер.
– Что ещё, Леонид Аркадьевич? – ответила начальница отдела.
– Это Зябликов! Ты что делаешь, Клара?
– Курю, а ты?
– Не время для шуток! Знаешь, что Чугуев увольняет Лизавету?
– Знаю, – Клара Семёновна улыбнулась. – Давно пора прекратить распутство на рабочем месте.
Зябликов вспотел. Он положил трубку. У, старая кочерга! Откуда узнала? Наверняка Лизка проболталась. Тогда, туда ей и дорога! Жена Зябликова вряд ли потерпела бы измену. Терять рабочее место совсем не хотелось. Тем более из-за какой-то вертихвостки.
– Елизавета Николаевна! Ознакомились? – спросил Чугуев, указывая взглядом на папку с бумагами от Зябликова.
– Вы, вы это серьёзно?
– Нет! Я в шутку спросил о ваших обязанностях!
– Я свои обязанности знаю.
– Только выполнять их не спешите.
– Я была занята. Мне надо было…
– Меня не интересуют ваши дела, – улыбнулся Чугуев. – С поставленной задачей вы не справились вовремя.
– И вы всерьёз меня уволите?
– Уже. И не надо так на меня смотреть. Бардак мне не нужен.
– Но, но вы понимаете, что у меня муж инвалид и ребёнок?
– Всё, всё понимаю и сочувствую. Поэтому дам наилучшие рекомендации.
– Да я, да они… – секретарша разрыдалась.
Чугуев постоял, посмотрел и опустился в кресло. Утешать секретаршу не хотелось. Пусть уходит с миром.
– Уходите с миром, – сказал он вслух.
– Да мне некуда идти! – всхлипнула секретарша. – Вы ничего не знаете. Они, они вас подставляют! Я, я всё скажу.
– Вряд ли это вам поможет, хотя… Говорите!
И секретарша, как говорят работники внутренних органов, раскололась по самые помидоры.
Чугуев выслушал исповедь, поблагодарил.
– В знак признательности я предлагаю написать вам "по собственному желанию". С добавочной формулировкой: "по семейным обстоятельствам"!
Чугуев подписал приказ об увольнении, захватил бумаги по приватизации и приказал шофёру отвезти его домой.
Надежда была на работе, сын в школе. Чугуев
Чугуев вздохнул, сунул кассету, отданную ему секретаршей, включил видеомагнитофон.
– Порнофильм плохого качества, – сказал он, просмотрев до середины.
В сумраке кувыркались две фигуры, сопровождая свои движения охами и ахами.
Чугуев промотал вперёд.
Свет! Появился свет и Леонид Александрович увидел обещанный компромат. Отчётливые лица: Лизоньки и Зябликова! Вот почему в его кабинете порядок! Убрали за собой, молодцы!
Чугуев позвонил Зябликову.
– Чем занимаешься? – спросил он, не представляясь.
– Леонид Аркадьевич, дорабатываю проект приватизации асбестоцементного завода!
– И на каком этапе?
– Осталась ваша подпись. Лиза сегодня брала документы для вас. Вы, впрочем, наверное, уже подписали.
– Не вздыхай так обречённо, Зябликов! Приезжай-ка ты ко мне! Посидим, потолкуем.
– К вам домой?
– Разве мы не коллеги? Разве у меня нет ещё трёх дней отпуска? – спросил Чугуев заплетающимся голосом.
Зябликов воодушевился.
– Да! Я сейчас. Что захватить?
– Колбаски. Помидорчиков. И-ик! Ну и пивка баночки две.
– Чешского?
– А как же?
Зябликов пообещал прилететь пулей.
Чугуев посмотрел на себя в зеркало и удивился. На него смотрел преуспевающий, знающий чего хочет, человек. Чугуев сделал пьяную улыбку. Смотрелось убедительно.
Зябликов, как и обещал, прилетел пулей.
– Вот, пожалуйста! Помидорчики, колбаска. Ваша любимая, кстати, икорка! Ну и пивко! Правда, в баночках не было, так я три бутылочки взял.
– Очень хорошо! Очень! – Чугуев пошатнулся, упал на стул возле холодильника, мотнул рукой в сторону стола. – Садись!
– Мне штрафную, как я понимаю?
Чугуев мотнул головой и разлил чачу по стопкам. Себе на донышке, гостю под завязку с горкой.
– С прибытием!
Они чокнулись. Чача Ядвиги Францевны, действительно, оказалась убойной. Чугуев только окунул кончик языка, и того хватило. Теперь он выглядел ещё пьянее.
Зябликов выпил вторую штрафную. Закурил.
– Значит, вы м-меня решили обойти? – Чугуев посмотрел на собутыльника мутными глазами.
– Да что ты, Леонид Аркадьевич? Мы за тебя пасть порвём кому угодно!