Раненая страна (Том 2)
Шрифт:
– Некримах!
"Кровь ада!" Существо пыталось дать Вейну какую-то команду.
Кавинант не останавливался. Отчаяние существа передалось и ему. Расчистив путь к столбу, он выхватил из-за пояса железный нож гравелинга и принялся резать лианы, которыми вейнхим был привязан к столбу.
Через несколько секунд существо оказалось на свободе. Перебравшись с помощью Кавинанта через кучу хвороста, оно вдруг обернулось к Вейну и обрушило на него поток слов, походивших на ругань. Потом схватило Кавинанта за руку и потянуло за собой, подальше от огня.
На юг.
– Нет!
–
– Мне нужно на север. Я иду в Ревелстоун.
Существо издало приглушенный крик, словно узнало слово "Ревелстоун". С неожиданным проворством, никак не вязавшимся с его состоянием, вейнхим взбежал по склону холма и через миг исчез в темноте.
Кавинант испугался еще больше. О чем ему пытался сказать вейнхим? Существо заразило его ощущением опасности. Но он не собирался делать даже шаг, который отдалил бы его от Линден. Надо было бежать, бежать как можно быстрее. Он повернулся спиной к Вейну и от удивления застыл на месте.
По другую сторону костра стоял человек.
Всклокоченная борода и безумные глаза совершенно не соответствовали той робкой улыбке, которая застыла на его губах.
– Пусть уходит, - произнес мужчина, кивнув вслед убежавшему вейнхиму.
– Нам он больше не нужен.
Незнакомец медленно двинулся в обход костра, приближаясь к Кавинанту и Вейну. Несмотря на внешнее спокойствие, в его голосе звучали панические нотки.
Он подходил все ближе и ближе. Кавинант судорожно вдохнул воздух сквозь зубы.
Торс мужчины, обнаженный до пояса, был увешан саламандрами. Они торчали из тела, как наросты, и покачивались в такт его шагам. Маленькие красные глазки животных сияли в свете огня злыми точками. Челюсти тихо пощелкивали.
Жертва Солнечного Яда!
Вспомнив Марида, Кавинант замахал ножом.
– Не подходи, - предупредил он дрожащим голосом.
– Я не хочу наносить тебе вред.
– Ты просто не сможешь сделать это.
– Мужчина усмехнулся, как доброе, но голодное чудовище.
– Я тоже не хочу вредить тебе.
Он поднял руки к груди, словно держал в ладонях что-то драгоценное.
– Мне хочется сделать тебе подарок. Кавинант искал причину для гнева, который помог бы ему одолеть леденящий страх.
– Зачем ты издевался над вейнхимом? Зачем ты хотел сжечь его живьем? Разве не достаточно убийств в этом мире, чтобы добавлять к ним новые преступления?
Человек не слушал его. Он смотрел на свои руки с выражением безумного восторга.
– Это чудесный подарок.
– Он двинулся вперед, как во сне.
– Ни один человек, кроме тебя, не узнает об этом чуде.
Кавинант попытался отступить, но его ноги будто вросли корнями в землю. В незнакомце было что-то ужасное и одновременно притягательное. Кавинант вдруг осознал, что тоже смотрит на его руки, словно в них действительно могло оказаться что-то чудесное.
– Держи, - прошептал мужчина ласково, но настойчиво. Медленно и осторожно он протянул Кавинанту то, что держал в руках. На его ладони сидел небольшой, покрытый шерстью паук.
Не успел Кавинант отпрянуть, как паук прыгнул и опустился на его шею.
Смахивая с себя насекомое, Кавинант почувствовал слабый укол крошечного жала.
В тот же миг на него нахлынуло ни с чем не сравнимое спокойствие. Он невозмутимо наблюдал, как незнакомец приближался к нему, словно плыл сквозь пламя. Потрескивание костра стало более отчетливым и звучным. Кавинант мельком заметил, что мужчина взял у него нож. А Вейн бесстрастно стоял и смотрел на происходящее.
Земля качнулась и начала уплывать из-под ног. Сердце сделало громкий толчок, похожий на удар кузнечного молота. Весь мир разлетелся на куски. Летящие осколки боли дробили мысли. В мозгу отпечатались два огненных слова: "рецидив отравления". Затем сердце снова забилось, но Кавинант больше ничего не ощущал, кроме одного длинного надсадного вопля.
Какое-то время он сиротливо блуждал в лабиринте боли. Но выхода не было - боль окружала его со всех сторон. Разум затуманился, и даже дыхание стало мукой. Звенящий пульс приумножал неописуемую боль, которая рождалась в правом предплечье. Руку жгло, словно кисть отрубили топором. Адская боль разрослась и вскоре охватила грудь, живот и голову. Кавинант кричал, но не слышал своего крика, потому что слух пронзал тягучий зов смерти.
Боль стала демоном, лавиной, которая с головокружительной скоростью несла его в пропасть небытия. В ней было все, от чего Кавинант пытался освободиться, - все бесконечные муки, с которыми он боролся, чтобы обрести смысл жизни. Его несло сквозь волны безутешного горя, сквозь осознание вечной вины и жестокий гнев... И вдруг в сознании Кавинанта возникло небольшое чистое пространство.
Уцепившись за тонувшие обломки разума, он открыл глаза.
Бред затуманил зрение. В мозгу мелькали какие-то серые призраки, грозя уничтожить маленький островок сознания. Но Кавинант не сдавался. Сделав колоссальное усилие, он заставил себя проморгаться, и зрение вернулось.
Он находился в лощине, привязанный к столбу. Вокруг лежали кучи хвороста. Пламя лизало края погребального костра.
Вокруг танцевали какие-то фигуры, похожие на языки огня. Они скакали и прыгали рядом с Кавинантом, как кровожадные вурдалаки. Пронзительные крики отражались от обломков скал на склоне холма и звенели у него в ушах. Мужчины с выпуклыми глазами, как у хамелеонов, и длинными крючковатыми носами злобно таращились на свою жертву. Женщины с огромными когтями и змеями вместо грудей проносились мимо него, как фурии, и судачили, хихикая, о смерти пленника. Дети с уродливыми лицами и тигровыми полосами на животах извергали из себя лягушек и непристойную брань.
От ужаса Кавинант едва не лишился рассудка. Он попробовал шевельнуть правой рукой, и это движение отозвалось в груди нестерпимой болью. На миг он почти потерял сознание.
Но потом ему на глаза попался Вейн.
Тот стоял спиной к равнине, наблюдая за бешеной пляской, как будто танцоры-чудовища затеяли ее исключительно ради его развлечения. Взгляд юр-вайла медленно скользил по участникам всей этой вакханалии, пока наконец не встретился со взглядом Кавинанта.
– Вейн!
– прохрипел Кавинант, словно захлебывался собственной кровью.
– Помоги мне, Вейн!