Раненая страна
Шрифт:
На глаза Линден навернулись слезы. Но она не заплакала – даже когда им объявили, что их казнь назначена на следующее утро. Ей не хотелось доставлять удовольствие садистке – гравелинге.
После вынесения приговора пленников затолкали в хижину на сваях и оставили там ожидать своей смерти. Линден не сопротивлялась. Она уже не могла сопротивляться. Близость Каменной Мощи лишала ее эманации камня, словно голодные пиявки проникали в ее сердце и высасывали остатки решимости. Прислонившись спиной к стене, она в помрачении убеждала себя, что еще жива и обладает собственной независимой личностью.
«Нет, – сказала она себе. – Никогда. Никогда и
Она повторяла эти слова как молитву, словно они могли защитить ее от злобной мощи камня.
Линден мучили вопросы о Джоан и яде, об Опустошителе и безымянной силе Каменной Мощи. Но единственный ответ, который она находила, заставлял ее замыкаться в себе, как это делали ее родители, не умевшие жить и боявшиеся смерти.
На рассвете дверь хижины открыли. Но за ними пришли не гравелинга и не какой-нибудь там житель настволья. Дверь открыл Всадник Верных: мужчина, облаченный в красную мантию, которая пламенела огнем под лучами плодородного солнца. Он имел высокомерный и самоуверенный вид, в руках Всадник держал черный рукх с треугольником на конце.
– Выходите, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – Я Сантонин на-Морэм-ин. Отныне вы мои пленники.
В ответ на сердитый взгляд Сандера и стон Холлиан он улыбнулся, изогнув губы наподобие лезвия кривой сабли.
Когда Всадник вышел, на улице послышался недружный хор голосов: жители деревни, окружившие хижину, о чем-то униженно просили его, стеная и кланяясь. Гравелинга упала на колени, но Сантонин оттолкнул ее от себя. Тогда она, рыдая, протянула Всаднику свою бесценную Каменную Мощь. Другой человек отдал ему ножи, Солнечный Камень и лианар – все то, что принадлежало пленникам.
Наблюдая за происходящим, Линден думала только о том, что Кавинант вернется к реке и не найдет своих спутников там, где оставил. На миг ей в голову пришла безумная идея: а не рассказать ли Всаднику о Кавинанте – она не могла допустить, чтобы тот снова попал в руки деревенских жителей. Но Сандер и Холлиан молчали, и их безмолвие напомнило Линден о том, что Верные приговорили Кавинанта к смерти. Собрав остатки воли, она постаралась принять бесстрастный вид.
А потом воля покинула ее вообще. Под злобными лучами солнца хмурый Сантонин раскалил свой рукх до алой красноты, и Линден, взглянув на луч силы, превратилась в послушную живую куклу. Всадник приказал ей залезть на Рысака, и она безропотно подчинилась, краем глаза машинально заметив, что Сандер и Холлиан последовали ее примеру. Когда все пленники разместились на спине животного. Всадник присоединился к ним и помчался прочь от настволья, направляясь в Ревелстоун.
Его принуждение имело магическую силу, которой Линден не могла противостоять. Несколько дней подряд она обдумывала план побега или внезапного нападения, но была не в состоянии даже поднять руку и убрать волосы с лица – для каждого действия ей требовался четкий приказ Сантонина. Всякий раз, глядя в застывшие глаза Линден, Всадник улыбался, наслаждаясь ее механическим послушанием. Иногда он бормотал названия мест, которые для нее ничего не означали:
Виндскаур, Житницы Тэйны, Анделейнсайон. Казалось, он насмехался над своими пленниками, но в остальном вел себя весьма пристойно. А может, иного Линден и не замечала.
Только однажды его величие пало. На рассвете первого дня пустынного солнца, через восемь суток после их отъезда из настволья Каменной Мощи, безмолвный крик неожиданно всколыхнул воздух и заставил вздрогнуть сердце Линден. Сантониновы
Словно пробудившись от долгой спячки, Сандер и Холлиан схватили рукх. Линден вцепилась в Сантонина и, повиснув на нем, повалила его на землю, а затем бросилась бежать на юго-восток, туда, откуда донесся крик.
Но через несколько секунд она вдруг обнаружила, что бредет назад, к стоянке Всадника. Сандер и Холлиан собирали пожитки и готовились в путь. На лице Сантонина сияла свирепая усмешка. Треугольник рукха излучал кровавое сияние, и через несколько минут Всадник снова уже вез своих пленников в Ревелстоун.
Они не могли ему сопротивляться. Линден ни о чем не думала, ничего не понимала и не имела никакого выбора. Всадник обращался с ней, как с незатейливой вещью. Она не ответила бы ему отказом, даже если бы он вздумал удовлетворить с ней свое желание. Но он не отвлекался на такие дела. У него была ясная цель. Только злобное предвкушение, порой мелькавшее в его глазах, говорило о том, что эта цель недобрая.
После нескольких дней такого “растительного” бытия Линден обрадовалась бы любому событию, которое могло бы вернуть ей собственное “я”. Она больше не тосковала о Томасе Кавинанте, как будто его вообще не существовало на свете. Возможно, он действительно перестал существовать. А может быть, она придумала его в бреду или увидела во сне. Все стало таким двусмысленным и иллюзорным, что она даже пищу клала в рот только по приказу Сантонина.
Вид Главной Башни на-Морэма, которая поднималась из джунглей, как огромный корабль из волн морских, не вызвал у нее никакого оживления. Сознание Линден лишь равнодушно фиксировало то, что видели глаза. Ворота распахнулись, впуская Всадника, и закрылись за его Рысаком. Но это ничего не означало.
Сантонина встретили трое или четверо Верных – таких же, как он сам. Однако они приветствовали его с почтением, признавая главным среди них. Они говорили ему слова, которых Линден не понимала. Побеседовав с ними. Всадник приказал пленникам спуститься на землю.
Линден, Сандер и Холлиан подчинились. Их ввели в огромный, плохо освещенный зал, откуда они, вслед за Сантонином, отправились в путь по длинным переходам Ревелстоуна. Комнаты, лестницы, коридоры – все это не запечатлелось в сознании Линден. Она двигалась как во сне. Цель Сантонина не имела для нее значения, а время теряло смысл и меру.
Наконец Всадник привел пленников в огромный зал, похожий на горшок. Его покатые стены, сложенные из грубо обтесанного камня, покрывали пятна и копоть. Посреди зала стоял человек в черной мантии и темно-красной ризе. В руках он сжимал длинный железный крозир, на конце которого поблескивал треугольник, повернутый основанием вверх. Капюшон был откинут, и лицо мужчины в неверном свете факела казалось таким же грубым и испятнанным, как стены.
При виде его маленькую часть прежней Линден, скрывающуюся в недрах нынешней, безразличной ко всему женщины, пронзило насквозь словно горячим клинком. Горячие слезы потекли по ее бесстрастному лицу.
Перед ней стоял Опустошитель.
– Три дурака, – холодно произнес он. – Я надеялся, что их будет четверо.
Сантонин сказал ему пару фраз на незнакомом языке, затем достал Каменную Мощь и протянул ее Опустошителю. В глазах того отразилось по изумруду, губы вытянулись в довольной улыбке. Он сжал в кулаке осколок, и тот заиграл всеми оттенками зеленого цвета. Слезы Линден иссякли, как иссякает источник в безжизненных песках.