Раненое сердце
Шрифт:
Она приехала в контору на полтора часа раньше, чтобы посоветоваться с Хьюго Рэдинджером.
— Все, что я могу сделать, — это задать вопросы и попытаться убедить доктора говорить в суде «невиновен» вместо «виновен», — сказал адвокат. — Если он согласится, то мы можем начать готовиться к защите. Но, судя по тому немногому, что я видел вчера, это последнее, о чем он думает. Ты хочешь его увидеть?
— Нет. До того, пока ты не поговоришь с ним и не выслушаешь его мнение. Здесь есть какое-нибудь место, куда бы я могла укрыться, чтобы он не увидел меня? — спросила Сьюзен.
— Конечно, — сказал Рэдинджер. — В такого рода офисах мы всегда стараемся разговаривать с людьми раздельно. У нас разработана специальная система для этого.
Он показал ей маленькую комнату для ожиданий с двумя удобными креслами и столиком. Там было несколько дверей.
— Одна ведет в главный офис, — объяснил адвокат. — Вторая — в мой офис, а третья — в другую комнату, а затем в коридор.
Он казался маленьким мальчиком, зачарованно объясняющим выходы из секретной пещеры. Она не могла не улыбнуться.
Они все — маленькие мальчики, решила она.
И Роджер тоже с его идеей защиты жены.
Жены, которая больше беспокоится о себе, это Сьюзен поняла и без знакомства с ней.
Он никогда этого не признает, но именно детское понятие о чести привело его в тюремную камеру.
Честь. Патриотизм. Самопожертвование.
Все это замечательные качества, если только правильно ими пользоваться.
Львы борются друг с другом, чтобы доказать, кто сильнее, тоже самое делают и быки, и собаки.
Мужчины в борьбе друг с другом нередко теряют все.
Бороться за то, что действительно важно, за свой дом или мужчину остается женщинам.
В джунглях именно самка охраняет свою территорию и может даже убить, если туда вторгнется чужак.
Неожиданно Сьюзен Армстронг почувствовала себя львицей, защищающей свою собственность. Хотя она ни разу не слышала ни слова ласки, не видела ни единого дружеского знака, не ощущала теплоты от Роджера Элвина, она просто знала, что он ее мужчина, а все остальное — ничего не значащая иллюзия.
Напрасно Сьюзен пыталась убедить себя, что ее отношение к нему в корне неверно. Она поняла это при первом прикосновении его руки. Он принадлежит другим женщинам, он не тот, ради кого стоит бороться.
Снова и снова она твердила это своему сердцу, но оно не хотело прислушиваться к голосу Рассудка.
Здравый смысл его не интересовал. Сердце знало лучше.
Сьюзен сидела в комнате для ожиданий, пытаясь читать какие-то журналы и газеты. Время тянулось невыносимо медленно.
Вдруг дверь офиса Хьюго Рэдинджера открылась, и он вошел в комнату.
— Я попросил доктора подождать в главном офисе немного. Он не передумал. Виновен. Если ты хочешь его увидеть, то я не советую… — ее заинтересовало, был ли это профессиональный или личный совет, — он выйдет сюда через двадцать минут. Ладно?
Девушка кивнула, чувствуя, как все ее тело напряглось, а голос внутри произнес: не волнуйся. Держись уверенно.
Она встретила Роджера как будто случайно у лифта.
Он был побрит и причесан, но на нем все еще был тот же поношенный тропический костюм.
— Привет, — сказала Сьюзен просто.
Его глаза оглядели ее сверху донизу. Затем одна бровь озадаченно поднялась, уголок губы дернулся, и Роджер слегка улыбнулся.
— Вы здесь, конечно, случайно, — сказал он. — И вы не собираетесь беседовать со мной. По крайней мере, я на это надеюсь.
Дверь лифта плавно открылась, хлынула волна входящих и выходящих людей. Они вошли в лифт, но обнаружили, что едут вверх, вместо того чтобы ехать вниз.
— Мы всегда совершаем ошибки, — сказал Роджер Элвин, прижатый толпой вплотную к Сьюзен.
— Но на этот раз мы сделали это вместе, — ответила она.
Больше они ни о чем не говорили, пока лифт не оказался на первом этаже. Они вместе вышли из здания.
— Кофе? — спросил он.
— Кофе, — согласилась она.
Ближайшим местом было кафе-автомат, где любители ранних завтраков уже образовали очередь. Мужчины и женщины из соседних офисов стояли здесь в ожидании сандвичей и гамбургеров.
Сьюзен огляделась по сторонам. Все куда-то торопились. Большинство жадно заглатывало еду. Но думали они о других вещах. Их лица были обеспокоенными и несчастными.
Она вдруг заинтересовалась чужими проблемами. Случилось ли что-нибудь у них в семье или на работе?
Или они были влюблены в того, кто не любил их?
В этом помещении, должно быть, около двухсот людей. Двести отдельных проблем, волнующих только тех, кому они принадлежали.
Наверное, есть среди них женщины и мужчины, которых измучили безработица, болезни, недостаток любви, развалившаяся семья, которые остались без будущего и без надежд…
Сьюзен содрогнулась при этой мысли. Ей всегда не нравилось думать о бедности и о несчастьях.
Но что же все-таки важнее?
Говорят, за деньги нельзя купить счастье. Тогда она останется с разбитым сердцем.
Неужели гораздо лучше быть переполненной чувствами, любовью и взаимностью в нищете, чем находиться в одиночестве и с болью в сердце в роскошной квартире на Пятой авеню?
Что об этом думает Роджер?
Сьюзен посмотрела на него, они сидели за пластмассовым столиком на четверых, поставив на него свой кофе.
И наконец сказала:
— Я разговаривала с миссис Кортни вчера. О вас и вашей жене.