Раненые звёзды – 2: Хрупкий мир

Котов Сергей

– Серьёзно? – удивился Кай, – объясни! А то чувствую себя дураком.

– Похоже, Земля попала в шлейф то ли кометы, то ли мельчайших осколков, оставшихся от столкновения астероидов, или другой небесной мелочи…

Подумал я уже после того, как слова вырвались. Кай старался не подать вида, но по глазам было видно – его это задело.

– Осколки Марса, наверно, тоже можно принять за хондриты… – выдохнул он.

– Нет, – я покачал головой, – планета столкнулась с частью железного ядра Фаэтона. Так что марсианские метеориты

чаще всего железистые.

– И они падают на Землю? – спросил Кай подчёркнуто нейтральным голосом.

– Падают, – подтвердил я, – найдено несколько десятков.

– Должно быть, вы много знаете о Марсе…

– Слушай. Хватит ходить вокруг да около, – сдался я, – да, мы много знаем о Марсе. Каким он будет через несколько сотен миллионов лет. Это вторая по изученности планета Солнечной системы. Мы даже роверы туда высаживали.

– И… как он?

– Я говорил уже – ничего похожего на твою родную планету, – ответил я, и отрезал: – доберёмся до нашего времени – покажу.

Кай опустил взгляд, и вздохнул.

– Ты, кажется, хотел выйти подышать, – заметил я, – самое время. Батареи через двадцать минут будут готовы к движению.

Море было довольно спокойным, а небо – ясным. Поэтому, несмотря на продолжающую висеть в воздухе коричневатую дымку, солнечный свет пробирался на несколько метров вглубь мутноватой воды. Там, в воде лениво шевелились странные тени, в которых я не сразу опознал водоросли. Их было много. Оставалось только порадоваться, что водозаборники движителей были прикрыты мелкой сектой.

– Ннда… грязновато, – констатировал Кай, – не окунешься.

Я внимательно поглядел на напарника, пытаясь понять – это он серьезно, или у него вдруг проснулось своеобразное чувство юмора?

Словно в подтверждение его слов откуда-то из глубины показалась длинная веретенообразная тень. Она слега ткнулась в крыло, отчего огромный челнок чуть покачнулся, а потом рванула с невероятной скоростью куда-то дальше в океан. Из-за скорости о размерах существа было судить довольно сложно, но мне показалось, что в длину оно было не меньше десяти метров. Её прямое веретенообразное тело заканчивалось венчиком длинных пульсирующих щупалец.

– Пожалуй, ты прав… – согласился я, – пошли-ка обратно в челнок. Не нравится мне тут.

Берег показался на закате. За полосой прибоя начиналась пологая каменистая равнина, очень похожая на ту, которую мы оставили в далёком прошлом, только безо льда и снега. Сам берег был завален то ли высохшими водорослями, то ли какой-то рыхлой породой – в закатном свете сложно было разглядеть точнее.

Судя по координатам, до Гондваны мы не добрались. Слишком близко к экватору. Скорее всего, перед нами была Лаврентия или Сибирь.

– Хорошо хоть обрывов нет, – заметил Кай, разглядывая берег через бортовую оптику, – но взлетать всё равно надо. Своим

ходом не выберемся – шасси переломаем.

– Да ясен пень, – кивнул я, – поэтому полетим завтра, как рассветёт.

– Ещё одна ночь, значит?

– Угу, – кивнул я, – выспимся как следует. Отдохнём. Наберёмся сил. Что-то мне кажется, что дальше будет сложнее.

– Скорее всего, – согласился Кай, – или, может, тут ещё чего-нибудь интересного найдём на берегу.

– Ну это вряд ли, – я покачал головой, – два раза так не повезёт.

– А при чём тут везение? – Кай пожал плечами, – очевидно же, что они выбирали для посадки наиболее подходящее место. То, что оно совпало с нашей точкой старта в стазис – это ведь не совпадение. Мы ведь тоже тщательно выбирали место, стараясь по возможности просчитать вероятность нестабильности, по нашим скудным данным. Да? Ты ведь говорил, что примерно прикидывал?

А ведь он был прав. Та случайность не была такой уж случайной. Плохо. Я выбирал место старта, ориентируясь только на природные процессы. Значит, впредь нужно будет выбирать тщательнее. Избегая мест, которые потенциально могут заинтересовать внешние силы.

– Спасибо, Кай, – сказал я.

– Да не за что.

– Выйдем ещё раз наружу? – предложил я, – осторожно, конечно. Страхуем друг друга.

– Давай, – кивнул Кай, – хочу на закат посмотреть. Очень уж красиво эта штуковина смотрится, – очевидно, он имел ввиду шлейф космической пыли.

Снаружи было всё так же влажно и жарко. Температура опустилась всего на полтора градуса. Звёзды были редкими и тусклыми, и от этого казались очень далёкими. Луна над горизонтом ещё не поднялась. Со стороны берега дул ветерок и долетал лёгкий шум далёкого прибоя.

Фильтр-маску я снять так и не решился. Не нравилась мне эта взвесь в воздухе, хотя приборы и показывали её относительную безопасность. Не хотелось пачкать лёгкие. Но воздух этого мира всё равно ощущался – влажными прикосновениями по коже лица и рук.

Я стоял, глядя на далекий темнеющий берег. А потом, в какую-то минуту, понял, чего мне тут остро не хватает.

Эта Земля была очень тихой. Ещё не появились динозавры, и их летающие виды, известные нам как птицы. Тут не было даже вездесущих насекомых – только их далёкие предки. Но этот мир уже был живым. И в воздухе словно повисло что-то вроде предчувствия будущего буйства жизни.

Кай вышел на середину крыла и, задрав голову, разглядывал шлейф в ночном небе.

– Слушай, Гриша, – сказал он тихо, не опуская головы, – скажи. А ты точно уверен, что вот это – естественное образование, а? Не слишком ли странно – пролетает огромный рой осколков после столкновения. А на Земле всё в порядке. Ты не пробовал рассчитать точку, где это столкновение могло произойти?

А ведь и правда. Почему я этого не сделал раньше?

Я чуть прикрыл глаза, готовясь войти в режим.