Раннее утро
Шрифт:
C т а р у х а. Говори, матушка Мелания, говори, наша заступница перед господом.
Ю р о д и в а я. У-у-у-у! У-у-у! Беси! Беси! Беси!
C т а р у х а. Слыхали, комиссары? Безбожники! Про вас говорит мать Мелания — беси! Говори, матушка.
Ю р о д и в а я. Птенчик. Дитенок. В ямку. В ямку. Ам! Ам!
Г о л о с. Детишков наших в ямку. С голоду!
Г о л о с. Сами полезайте в яму!
Ю р о д и в а я. Убили птенчика. И еще убьют. Господу помолимся. (Кланяется
Послышался чей-то плач.
Земля горит. Плачет мать. Плачет! Поклонимся господу! (Запела.) «Ягодинка, ягодника, ягодиночка моя!» (Притопывает в такт песне.)
К о б з и н. А ну хватит этого спектакля. Товарищи женщины, говорите, зачем пришли.
Г о л о с а: Степной волк тебе товарищ.
— Хлеба, хлеба дайте!
— Погибаем!
— Детишки примирают!
К о б з и н. Слушайте, женщины, сестры, матери! Нету у нас хлеба! Нету!
Г о л о с. Так постреляйте нас всех.
Во двор входит С т р ю к о в, затем А н н а.
C т а р у х а. А куда вы хлеб дели? Пока был атаман — и хлеб был.
К о б з и н. Хлеб атаман вывез.
Г о л о с а. Брешешь! За границу вывезли! Ерманцу продали! И сами продались.
Ю р о д и в а я. Продались! Продались! Продались!
Г о л о с. Бабы! Бей!
Замелькали лопаты, вилы.
Г о л о с а. Бей!!
Вперед метнулась Анна.
А н н а. Кого бить? Бабы! Женщины! Кровь свою!
C т а р у х а. А ты уйди от греха дальше.
А н н а. Бейте! Меня бейте первую…
Г о л о с. Она с ними, с комиссарами!..
А н н а. Я за правду, за правду!
Анну отталкивают. С грозными криками толпа поднимается на крыльцо. Алибаев рывком выкатывает пулемет, припадает к нему.
А л и б а е в. Осторожно! Кусается.
С криком толпа отступает, остается лишь старуха.
C т а р у х а. Стреляй! Стреляй, ирод!
К о б з и н. Люди, стрелять он не будет. (Алибаеву.) Закати обратно.
Во двор входят Н а д я, К о н я х и н, с т а р и к, ж е н щ и н а с с а м о в а р о м. У Нади револьвер.
Г о л о с.
Н а д я. Хлеба? Петр Алексеевич, женщины, нашли мы хлеб, всех голодающих хватит накормить. (Юродивой.) А ты тоже пришла сюда хлеб просить?
C т а р у х а. Божьего человека не тронь!
Н а д я. А знаете, где мы хлеб нашли? В монастыре. У божьих людей купца Стрюкова хлеб спрятанный. Убегаешь, божий человек? Там и спекулянта поймали. Вот он!
К о н я х и н. Зачем так, Надя? Прошу выслушать, люди добрые, товарищ комиссар. Никакой я не спекулянт. Я подневольный человек. Приказчик…
К о б з и н. Корнеева, в чем дело?
Н а д я. Это стрюковский приказчик Коняхин… Мы склады нашли… В монастыре. И на земле и под землей. Весь город накормить хватит. Спрашивала я тебя, Коняхин?
К о н я х и н. Что спрашивала?
Н а д я. Все ли хозяин вывез?
К о н я х и н. Спрашивала. Не мог я сказать, — чужое.
Н а д я. Обманул он, Петр Алексеевич, так же как и Стрюков. Скрыл, а сам тайком торговлю устроил.
К о н я х и н. Опять же — не свое.
Н а д я. Шкуры с людей сдирает. (К старику.) Папаша, где ваши часы?
С т а р и к. Вот они. (Кобзину.) Это мне, понимаешь, от адмирала Макарова подарок за храбрость. Тут написано. Серебряные. Вот, значит, пришлось на пшено…
К о н я х и н. А я у тебя часы просил? Просил? Ты сам набивался.
С т а р и к. Набивался, правда, — голод не тетка.
К о б з и н. Значит, на пшено часы меняли?
С т а р и к. На пшено. И жалко, подарок все же, а в доме ни синь пороху… Что делать? Внучата плачут. Куда денешься?
К о б з и н. Сколько он вам давал пшена?
С т а р и к. Два фунта, господин комиссар. Перед всем народом.
К о н я х и н. Не для себя ведь я. Мы люди подневольные.
К о б з и н. А вы самовар, что ли, ему предлагали?
Ж е н щ и н а. А вам какое дело, что я предлагала? Как с голоду помирать, так никто не видит, а как нашелся добрый человек, так за горло берут.
К о б з и н. Вы не кричите.
Ж е н щ и н а. Нет, я буду кричать! У меня шестеро по лавкам. Мать часует… а самовар что, протянем ноги — не все равно, кому достанется.
К о б з и н. Сколько он вам давал?
Ж е н щ и н а. Пять фунтов пшена. Я только говорю, что маловато. Ну, хоть полпуда бы!.. (Вдруг всхлипнула.) Это же мое приданое…
К о б з и н. Так вы, значит, приказчик Стрюкова?
К о н я х и н. Приказчик. И все делаю, как велел хозяин.
А л и б а е в (Стрюкову). Значит, ты врал, господин Стрюков?
Коняхин поражен, оторопело смотрит на Стрюкова.