Ранняя история нацизма. Борьба за власть

Гинцберг Лев Израилевич

В ноябре, а еще более в декабре Папен оказался не у дел; то, что Шлейхер сменил его на посту рейхсканцлера, крайне озлобило его, хотя в мемуарах он уверял, будто сохранил лояльность по отношению к своему бывшему покровителю. Поэтому Папен был идеальной фигурой для участия в любых интригах против Шлейхера с целью свалить его. Он был в курсе интенсивной переписки представителей делового мира с окружением Гитлера, в которой обговаривались оптимальные способы передачи власти нацистскому фюреру. Конкретное же участие в этом Папен принял после своей встречи 16 декабря в берлинском «Клубе господ», где он выступил с речью, с К. фон Шредером. Они договорились, что последний устроит свидание Папена с Гитлером, для чего предоставит свой кельнский дом. Деятельным участником «операции» был

и Г. Гиммлер, который взял на себя задачу убедить Гитлера встретиться с Папеном; после холодного душа, полученного фюрером дважды — в августе и ноябре 1932 г., его отношение к Папену, которого он ошибочно считал виновником случившегося тогда, было далеко не дружественным.

В наше время обнародована переписка, которую вели в последние недели 1932 г. Шредер, его контрагент в руководстве гитлеровской партии В. Кеплер, непосредственно общавшийся с Гитлером, и Я. Шахт, отрабатывавшие детали, время, другие обстоятельства встречи Гитлера с Папеном; она замышлялась и должна была состояться в глубокой тайне. Программа предстоявшей беседы в переписке не рассматривалась, но для посвященных не могло быть сомнений, что кроме создания правительства с участием бывшего рейхсканцлера и нацистского главаря особо говорить было не о чем. Учитывая, что Гитлер на протяжении долгого времени отказывался играть вторые роли, можно с полным основанием полагать, что Папен солидаризировался со стремлением Гитлера стать рейхсканцлером.

«Историческая» встреча Папена с Гитлером состоялась 4 января 1933 г. Из воспоминаний сопровождавших фюрера лиц известно, как конспиративно была обставлена поездка в Кёльн, со сменой машины в Бонне, оставлением «свиты» в условленном месте и т.п. Но участников встречи ожидало глубокое разочарование: конфиденциальность ее была грубо нарушена Г. Церером — редактором газеты «Теглихе рундшау», являвшейся рупором Шлейхера: Церер узнал о происходившем и прислал в Кёльн фотографов. Сведения о свидании Гитлера с Папеном уже на следующее утро появились в печати. Это вынудило Папена обратиться к Шлейхеру, против которого и был направлен намечавшийся сговор, с письмом, где он утверждал, будто цель его встречи с Гитлером заключалась в том, чтобы убедить последнего вступить в правительство, возглавлявшееся генералом. Большего абсурда трудно себе представить, однако Папен пытался повторить его и на Нюрнбергском процессе и, конечно, в мемуарах.

В Нюрнберге несостоятельной версии Папена о цели его встречи с Гитлером 4 января 1933 г. противостоял аффидевит (письменное показание под присягой) Шредера, составленный в заключении. После разгрома гитлеровской Германии отдельные представители нацистской верхушки и делового мира полагали, что лишь откровенные признания могут облегчить их участь. Так возник и аффидевит Шредера, где давалось адекватное представление о ключевой для последующих событий встрече в Кёльне. Поэтому защита Папена всячески пыталась воспрепятствовать приобщению этого аффидевита к делу в качестве официального документа трибунала; ей это, однако, не удалось.

Весьма сомнительно, чтобы Шлейхер, опытнейший политик, поверил папеновской версии его встречи с Гитлером, тем более что о готовившемся против него заговоре он знал и до 4 января, в частности, из донесения одного из информаторов кронпринца, пересланного им генералу. Но Шлейхер не оказал необходимого противодействия козням своего бывшего ставленника.

Сразу же после кёльнской встречи был образован консорциум крупных промышленников во главе с Феглером и Шпрингорумом. Они выдали нацистам 1 млн марок для распределения среди штурмовиков и эсэсовцев, а также уплатили наиболее срочные долги НСДАП. Уже в годы войны Гитлер, ссылаясь на Геринга, утверждал, что в этой обстановке удалось добыть в США 100 тыс. дол. с тем, чтобы нацисты нагнали страху на Францию и побудили ее активнее платить США военные долги. А за кулисами завершался сговор монополистических кругов, результатом которого стало назначение Гитлера рейхсканцлером.

Но исход напряженной политической схватки, развернувшейся в Германии начала 30-х годов, зависел в конечном счете не только от воли монополистов, не от того или иного соглашения Тиссена

и Феглера. Их планы могли быть сорваны решительным, сплоченным сопротивлением трудящихся масс. Хотя после 20 июля 1932 г. реакция уже не испытывала прежнего страха перед возможностью объявления всеобщей забастовки.

Города Германии стали свидетелями огромных народных манифестаций, направленных против фашистских бандитов и их единомышленников в правительстве. Так, в Гамбурге 3 января демонстрировало свыше 60 тыс. антифашистов, в Берлине 4 января — более 200 тыс.; многочисленные демонстрации состоялись также в городах промышленного Рура и др. Традиционный митинг 15 января на могиле К. Либкнехта и Р. Люксембург был наиболее многолюдным, несмотря на сильный мороз, за все годы, прошедшие после их убийства.

С особенной силой проявили немецкие пролетарии свою волю к борьбе против фашизма во время демонстрации 25 января 1933 г. в Берлине. Она была ответом на провокационное шествие, устроенное фашистами несколькими днями ранее, под защитой огромных нарядов полиции, мимо помещения ЦК КПГ — дома им. К. Либкнехта. Более 130 тыс. трудящихся столицы приняли участие в антифашистской манифестации 25 января, длившейся — и вновь при сильнейшем морозе — свыше четырех часов. Все ее значение можно уяснить себе вполне, если учесть, что лишь пять дней отделяло ее от установления в Германии кровавой фашистской диктатуры.

В течение января 1933 г. закулисные встречи с нацистскими главарями продолжались, теперь уже в Берлине, главным образом в доме И. Риббентропа. 22 января вступили в действие ближайшие советники президента — его статс-секретарь Г. Майсснер и сын Гинденбурга, его адъютант Оскар, имевший на 85-летнего старца большое влияние. Со слов Риббентропа известно, что когда оба последних — вновь под покровом тайны, незаметно покинув оперу и взяв такси, — прибыли в его дом, то Гитлер надолго уединился с О. Гинденбургом. Папен коротал все это время в светской беседе с Герингом, с которым не так давно скрещивал шпаги на памятном заседании рейхстага. Для Гитлера было чрезвычайно важно добиться расположения Гинденбурга, для чего очень существенна была помощь Папена — об этом недвусмысленно говорилось в письме Кеплера Шредеру, датированном декабрем 1932 г. и уже упоминавшемся выше, но и поддержка со стороны сына президента была совсем нелишней.

Сближение позиций шло достаточно быстро. Для Папена и других представителей президентской стороны вопрос о назначении Гитлера рейхсканцлером был уже решен, но сам Гинденбург все еще продолжал сомневаться. Имелись и нерешенные вопросы, в частности, о том, кто займет пост государственного комиссара Пруссии; на него претендовали Папен и Геринг. Этот вопрос был решен в пользу Папена: Гитлер был абсолютно уверен, что все равно добьется своего, пусть на 1–2 месяца позже. Другой спорный вопрос касался роспуска рейхстага: этого требовал Гитлер, нуждавшийся в реванше на выборах и хорошо понимавший, что после взятия власти у него будут несравненно большие возможности добиться избирательных «побед». Гинденбург по тем же причинам высказывался против роспуска, но особенно упорно против новых выборов возражал председатель Национальной партии А. Гугенберг — он согласился на это только после того, как Гитлер дал «честное слово», что результаты выборов никак не повлияют на состав нового правительства.

Чтобы побудить президента назначить Гитлера главой последнего, участники переговоров замыслили изобразить нечто вроде «национального фронта», куда, кроме НСДАП, вошли бы Национальная партия — Гугенбергу обещали ключевой пост в области экономической политики — и «Стальной шлем». Гугенберг потребовал, однако, своего назначения сразу на два министерских поста — экономики и сельского хозяйства, на что Гитлер также согласился: он не сомневался, что пребывание Гугенберга в правительстве будет кратковременным. Одновременно развивалась агония кабинета Шлейхера, которому Гинденбург отказал в полномочиях на роспуск рейхстага; Гитлеру спустя несколько дней он дал их. 28 января 1933 г. Шлейхер подал в отставку, а в это время шел к концу торг насчет министерских портфелей. Папен развеял сомнения президента, и 30 января 1933 г. Гитлер стал рейхсканцлером.