Рапсодия гнева
Шрифт:
Тут же красное пятно метнулось на Сашину грудь, но он словно ждал этого, трижды выстрелив в сияющую рубином звезду лазера. Карабин гулко грохнулся с крыши, вдребезги расколов деревянный приклад об асфальт.
Только этот звук окончательно вывел следователя из нервного ступора, и он заметил, что в руках у Саши не табельный «стечкин», а отобранная у одного из бандитов «беретта». Фролов, оказывается, даже не доставал оружие из кобуры!
Следующим вечером Владислав Петрович пригласил своего спасителя на кофе с коньяком. Так в общем-то и началась их странная дружба. Кто же мог знать, что настанет это летнее утро, когда Саша будет сидеть в комнате для допросов, а спасенный им следователь станет собирать на него материал? Глупость какая-то, злая ирония судьбы.
Владислав
Вариация десятая
15 ИЮНЯ. УТРО
Как только дежурный открыл окованную дверь, Фролов сразу узнал рев проехавшего по улице «хаммера». Слишком запоминающийся, приметный – ни с чем не спутаешь. Он видывал и гражданские образцы этих машин, для любителей дорогой военной экзотики. Среди американцев эдаких любителей было немало, у этой нации вообще сформировалось особое отношение к войнам и связанной с ними героике. Некий комплекс неполноценности прирожденных крестьян, мечтающих о чем-то большем, чем быки и кобылы. Этот комплекс ярчайшим примером выразился в образе лихого ковбоя, умеющего не только заарканить быка, что являлось каждодневной необходимостью, но и ловко управляющегося с парой кольтов огромного калибра, что всегда было красивой мечтой.
Но только что проревевший «хаммер» не был облагороженным суррогатом для утехи милитаристских комплексов. Это была настоящая боевая машина, бронированная и мощная. Лучшая в мире, как говорили американцы. Наверное, в этом они были правы.
Саша даже вздрогнул, выходя в коридор, он слишком хорошо знал, на что способны люди, разъезжающие по чужим городам в низких пятнистых «хаммерах»…
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД. ТРЕТЬЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ВОЙНА
…Фролов впервые увидел боевой «хаммер» в Моздоке, за чертой которого расположилась мобильная десантная часть натовского миротворческого контингента. Русские десантники и морские пехотинцы с ЧФ и Владивостока взирали на палаточный городок заокеанских коллег с интересом, близким к досадливому уважению – жили американцы и англичане с удобствами, отдыхали шумно, ели помногу и часто. За палатками трещали моторы генераторов, играла музыка, по ночам полыхал свет ярких прожекторов, жестоко таранивших темноту упругими рогами лучей. В сооруженном на краю лагеря автопарке виднелись мощные мотоциклы, от которых у некоторых молодых ребят отвисали челюсти до пола, тупорылые бортовые грузовики, два размалеванных танка, обросших кубиками активной защиты, и несколько жабообразных бронированных джипов, даже на вид мощных, проходимых, выносливых. Каких-то слишком даже американских – не просто неуязвимых, а кичащихся собственной неуязвимостью. Почему-то именно эти «хаммеры» больше всего тогда задели Сашу за живое, он и сам не мог понять почему.
Совместный англо-американский контингент стоял под Моздоком всего два дня, десантники отдохнули, привыкли к смене часового пояса и незнакомому климату, отъелись и принялись выполнять боевую задачу. Пока российский МИД требовал от американской стороны ответа за столь дерзкую выходку, а в МО строили планы отражения «агрессии», миротворческий контингент сделал единственно верный ход, наверняка просчитанный заранее и совершенно безошибочный, – натовские десантники разделились на три группы примерно по тысяче бойцов и заняли позиции вокруг трех лагерей чеченских беженцев. Буквально за час до занятия позиций натовское руководство громогласно заявило на весь мир, что в Чечню введен ограниченный миротворческий контингент с целью предотвращения возможных зверств российской армии на оккупированной федеральными силами территории.
В ответ на гневное возражение российского МИД по поводу того, что никаких «оккупированных территорий» нет и быть не может, поскольку Чечня – это всего-навсего субъект Российской Федерации, и есть только «территории, освобожденные от бандитов», американцы согласились и покаялись, заявив, что не собираются ссориться с Россией.
– Мы ввели не войска, – убедительно вещал по телевизору генеральный секретарь НАТО. – Мы ввели наблюдателей, чтоб показать всему миру, что никаких бесчинств российские войска не творят, что нет никаких этнических чисток, о которых кричат журналисты.
Он ослепительно улыбался и сиял благожелательностью.
– Да, – говорил он со скорбной улыбкой, – у наших наблюдателей есть стрелковое оружие и даже несколько единиц бронетехники. Но натовское командование, поймите, просто не могло пустить безоружных людей в места ведения активных боевых действий. Кроме того, наш ограниченный контингент будет гарантией того, что никакая случайность, никакой пьяный российский солдат с автоматом не сможет повредить мирным чеченским беженцам. Мы никому не мешаем, мы не вмешиваемся в ход боевых операций российских военных, мы просто будем стоять у лагерей беженцев, совершенно ничего не предпринимая. Просто на всякий случай. Оружие будет пущено в ход лишь в случае нападения кого бы то ни было на охраняемый лагерь. Никогда и никак иначе.
После этого выступления у российской стороны оказались связаны руки.
– Надо было сбивать их в воздухе, еще до высадки, – перешептывались российские солдаты. – Как нарушителей воздушного пространства России. Теперь уже ничего не сделать. Все. Подобру они не уйдут, а силой их не выкинешь, завизжат, что нападают не на них, а на мирных чеченцев.
Министр обороны России поставил точку в этом споре, решительно заявив, что в случае любого вмешательства в боевые действия натовский контингент будет безжалостно уничтожен, как и положено быть уничтоженным любому агрессору, вторгшемуся в пределы суверенной державы. А если будут сидеть где сидят, то пусть сидят, нас беженцы не интересуют. Незаконное же пересечение границы России пусть останется пятном на совести НАТО и объектом работы российского МИД.
Инцидент был исчерпан, по телевизору перестали о нем говорить, хотя обстановка возле трех лагерей беженцев не была статичной – кроме еды, мороженого и видеокассет натовцы получали и другую помощь. Если поначалу продукты им завозились наземным путем, то по прошествии двух недель руководство Альянса признало этот путь небезопасным, попросив разрешения на доставку грузов воздушным путем. Американцам было отказано.
Примерно через три дня на американский транспорт напали боевики, разграбили грузовые машины, угнали два «хаммера» и захватили в плен всех натовских десантников, охранявших колонну. Пока мировая общественность визжала, что федеральные силы не могут обеспечить безопасность пребывающих на российской территории иностранцев, натовское руководство предприняло дерзкий шаг – распорядилось доставить продукты воздушным путем со стороны Грузии.
Без предупреждения сбивать транспортный вертолет и сопровождавшие его боевые «Апачи» российская сторона не решилась, и, пока шли интенсивные переговоры, огромный двухвинтовой транспортник и два «Апача» благополучно сели у ближайшего к горам лагеря беженцев, охраняемого контингентом НАТО. Обратно улетать они отказались, опасаясь того, что Россия не сможет предоставить им безопасного воздушного коридора, в котором боевики не смогли бы их сбить.
Об инциденте снова забыли – были вопросы и поважнее.
Федералы добивали банды чеченских полевых командиров в горных районах Чечни, террористы огрызались, грозились, намекали на поддержку мирового сообщества, но под натиском федеральных сил все дальше пятились в горы. Война шла своим чередом.
Одно из самых трудных сражений завязалось на подступах к горному укрепрайону у селения Каравьюрт. Район оказался не просто окружен неожиданно мощными бетонными укреплениями, но и активно поддержан многочисленными артиллерийскими точками, днем на высотках опасно поблескивали оптические прицелы, по ночам темноту резали трассеры крупнокалиберных пулеметов, ухали тяжелые минометные заряды.