Рапсодия
Шрифт:
— Манни, я хотел поговорить с тобой до отъезда в Берлин.
Они сидели в роскошной Мишиной гостиной и пили свежее-сваренный кофе, приготовленный Сашей, который сейчас снова скрылся на кухне.
— В чем дело, старина?
Манни сегодня пребывал в исключительно благодушном настроении. Утром принесли несколько новых костюмов, заказанных у его личного портного в Лондоне, и вдобавок доставили новенький «ягуар» по его заказу. Зеленого цвета, с коричневым верхом. Как раз то, что надо. Прекрасно смотрится рядом с солидным черным «мерседесом» в гараже
— Дело в том, что я абсолютно ничего не знаю о компании «Брайтон-Бич рекордингс». По-моему, пришло время тебе ввести меня в курс дела.
— Ввести в курс дела?! Но у тебя же есть копии всех контрактов. Я сам их составлял, так что можешь быть уверен — все чисто. И ты получаешь вполне приличные авансы и авторские выплаты, как и оговорено в контрактах.
Манни замолчал. Сделал глоток кофе, глядя на Мишу сквозь стекла очков. Миша внимательно смотрел на него, однако выражение его лица он не мог понять.
— Кроме того, у тебя есть копии договоров об авторских выплатах за последние несколько лет, — продолжал Манни. — А если ты спросишь меня, то я скажу, что заработать больше, чем приносит тебе «Брайтон-Бич», просто невозможно.
Он откинулся на спинку с довольным выражением лица, однако Миша сразу почувствовал, что за этим скрывается неуверенность и тревога.
— Я не о деньгах, не о контрактах и не об авторских выплатах. Отец давно уже все это проверил с помощью независимого юриста.
В глазах Манни промелькнул страх, но он быстро замаскировал его под видом внимательного слушателя.
— Эллиот Лафкин проверил все бумаги и заверил отца, что все в полном порядке. Манни кивнул.
— Я польщен тем, что такой известный юрист… Но я не понимаю… Зачем вам с отцом это понадобилось? Вы что, мне не доверяете? Или Саше?
Некоторое время Миша молчал.
— А как насчет распределения? — ответил он вопросом на вопрос. — Здесь я в полном неведении. Так же, как и насчет твоей феноменальной способности заказывать для меня лучшие концертные залы. Похоже, что «Брайтон-Бич» в состоянии зарезервировать для меня любой зал в любое время. Здесь я тоже как во тьме. Я бы хотел обо всем этом поговорить.
В это время зазвонил телефон персональной линии связи. Миша снял трубку.
— Привет, это я, — услышал он голос Сирины.
Губы сами собой раздвинулись в радостной улыбке. Сердце словно остановилось. Тело моментально возбудилось. Его захлестнуло страстное желание коснуться ее, сжать в объятиях.
— Привет. Ну, где ты?
— В Хельсинки. У меня всего несколько секунд. Я просто хочу сказать, что скучаю по тебе.
— Я тоже.
— Я вот что подумала… Ты ведь приедешь в Берлин. Может быть, мы сможем встретиться как-нибудь вечером в Копенгагене или в Стокгольме?
— О Господи, Сирина! Когда ты сможешь освободиться?
— В конце этой недели.
— Тогда в воскресенье? В воскресенье я смогу приехать на несколько
— Хорошо… в воскресенье.
— Я тебе позвоню, когда буду знать время. И забронирую номер в отеле. Хорошо?
— Прекрасно!
— Как тебя найти?
Она продиктовала номер телефона.
— Я тебе сразу же позвоню.
— Ну, мне пора бежать. До встречи в Копенгагене. Миша положил трубку. Некоторое время сидел молча, улыбаясь куда-то в пространство. Манни внимательно наблюдал за ним.
— Сирина? — произнес он наконец.
— Да.
— Не возражаешь, если я задам чересчур личный вопрос?
— Какой?
— Ты влюблен?
— Да… Нет… Не знаю. Я только знаю, что никогда ни к кому меня так не тянуло, как к ней. Никогда ни с кем у меня не было такого секса. Это ни на что не похоже. Какое-то невероятное химическое притяжение. Ты понимаешь, о чем я.
— Думаю, да, старина. Хотя должен признаться, сам я никогда ничего подобного не испытывал.
Миша с любопытством смотрел на него. Может быть, у них действительно роман с Сашей? Как-то они никогда на эту тему не заговаривали.
— В общем, мне кажется, что нас с ней свела судьба. Мы как будто предназначены друг для друга. — Он замолчал, глядя в пространство, поглощенный своими мыслями. — Мы родом из разных миров, у нас совершенно разные интересы. С другой стороны, мы оба имеем дело с искусством. У нас разный образ жизни и в то же время чем-то похожий: мы оба подчинены своей карьере и оба постоянно путешествуем.
— Может быть, она именно то, что тебе нужно, старина? Творческая натура, и все такое.
— Ты имеешь в виду: в противоположность Вере?
— Я имею в виду, что… Вера по-своему чудесный человек, но… она из тех, для кого важнее всего выйти замуж и осесть. Возможно, ради семьи она оставит и свою работу в «Кристи». Не очень творческая натура.
— В доме она очень даже творческая натура. Может творить чудеса с мебелью и картинами, любое жилье может сделать элегантным и комфортабельным. И готовит всегда выше всяких похвал.
Манни тут же отступил:
— Да-да, конечно! Я вовсе не хотел преуменьшать ее таланты. Она действительно просто волшебница во всех этих вещах.
— Я должен с ней сегодня увидеться. Послушай, Манни, ты можешь идти. Поговорим как-нибудь потом. У меня куча дел. Надо подготовиться к Берлину, выяснить насчет Копенгагена. А вечером я иду к Вере на новую квартиру.
Манни не заставил себя уговаривать. Мгновенно поднялся с места и направился к двери. Слава Богу, что этот разговор закончился. Чем меньше они с Мишей будут обсуждать компанию «Брайтон-Бич», тем лучше. И хорошо бы окончательно оторвать его от Веры. Слишком уж она его опекает, слишком уж умна. Повсюду сует свой нос. Он, Манни, будет счастлив, если они разойдутся. Кажется, это произойдет уже скоро. Он же, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы укрепить их связь с Сириной Гиббонс. Она именно то, что нужно. Уж она-то никогда не будет беспокоиться о Мишиной карьере.