Раритетные принцы
Шрифт:
– Что ты со мной будешь делать? – затравленно спросила она.
– Я уже сказал: ничего. Мне нужно твоё свидетельствование на собрании по поводу убийства Джейн. В нём обвиняют моего друга, того, с которым твоя подруга была вчера в клубе. Но это не он, ведь ты видела, что она была в домике и он её проводил.
– Может, он вернулся позже или и не уходил? – не верила Мин уже принципиально ничему, что говорил Тэррос.
– Это не он! Я бы встретил его тогда, когда уходил, но он прошел до меня с турбазы, клянусь!
–
– Пусть будет так. Если ты подтвердишь, что Джейн была на месте, то я и останусь единственным обвиняемым. Как ты и желаешь, за преступление буду наказан я. – Мин испугано подняла на него взгляд.
– И ты хочешь, чтобы тебя обвинили? – Полагаться на такие самоотверженные слова она сразу не собиралась.
– Да, вместо друзей. Я не хочу, чтобы они пострадали.
– А как накажут убийцу? – Тэррос поджал губы, задумавшись, уместно ли употребить понятие «вампиризм» и вдаться в объяснение тонкостей. Нет, рано, а то и вовсе незачем, с этой девочкой, связываться обменом информацией.
– Сожгут, – честно изрек он. Мин в ужасе открыла рот.
– Ты хочешь быть сожжённым?! Нет, тут что-то не так… что за ерунда? В тюрьмах никого сейчас не сжигают… даже смертная казнь присутствует лишь формально… кто тебя сожжёт?
– Не важно. Так ты исполнишь мою просьбу? – Мин потрясла головой.
– Я никуда с тобой не пойду, и даже если ты опять схватишь меня и поволочешь силой, то я буду молчать!
– Ты всё ещё мне не веришь и боишься меня? Хорошо.
– Вспомнив, что одно из самых слабых мест в женщинах – любопытство, он решил им воспользоваться. – Я кое-что тебе покажу, это докажет серьёзность происходящего.
– Что ещё? – насторожилась девушка.
– И ты поймешь, кто я, – заманчиво пообещал Тэррос. Мин спустила ноги на пол и, встав, немного посомневалась, затянула на волосах резинку, подтянула джинсы и, надумав, обратилась во внимание.
– Что ты хочешь мне показать? – Щеки её почему-то покраснели. «Не знаю, что она надеется, что я ей продемонстрирую, но явно не то, что надо» - пронеслись мысли у Тэрроса и он сам теперь забрался на кровать. Школьница следила за ним, не отводя глаз. Молодой человек снял с гвоздя над спинкой кровати непонятный обруч, потянувший за собой толстую железную цепь из стены.
– Ты заметила, что в моей комнате нет окон? – Мин огляделась, ранее не придав этому значения. Всё было, как он и сказал. Стены украшены чем угодно, только не окнами. Напротив кровати висела огромная картина с изображением леопарда. С рисунком, подобным его шкуре, был и балдахин над ложем, и само постельное бельё. Разглядывание всех этих деталей несколько смутило Тэрроса. Он не привык делиться своим интимным мирком с другими. – Я вампир, Мин, – оборвал он её размышления, и она ошарашено воззрилась на него. – Да, это так. А это, - он тряхнул металлическим кругом, звякнув прикрепленными к нему звеньями, – ошейник, которым издавна приковывали себя на день вампиры, чтобы пока они спят глубоким сном, напавшие на поселок люди, ненавидящие кровопийц, не смогли вытащить их на белый свет и сжечь. По легендам, раньше вампиров нельзя было убить больше ничем, кроме живого солнца. Конечно, теперь всё не так, и мы не пользуемся этими ошейниками, так как спим часто где попало,
– Так… - онемев от невозможных признаний, проморгалась Мин. – Вы… вас тут много? Вампиров? – расчет сработал и заинтригованная мистичностью и тайной, девушка напрочь забыла об опасениях и дрожи.
– Не так уж… мы вымирающий вид, - грустно улыбнулся Тэррос, опустив глаза в пол. – Но выбор, на кого подумать и кому приписать убийство Джейн, есть. И всё же… мы все одна семья, мы знаем друг друга с пеленок. Наши родители, бабушки, дедушки… мы знаем, что никто из нас не мог нарушить табу. Каждый знает о наказании, а желающих умереть раньше времени здесь нет. Пусть нас считают исчадиями ада, холодными мертвецами и детьми Тьмы, но мы любим жизнь. И чувствуем не менее сильно, чем люди. А, может, и сильнее.
– Тэррос… - начала Мин, но запуталась в этом всем и забыла, что хотела спросить или сказать. Всё сходилось, и не верить ему смысла не было. Он не похож на шутника, который стал бы разыгрывать подобным образом.
– Чтобы ты помогла спасти моего друга, я готов на что угодно. – Тэррос спустился с кровати на её сторону, потянув за собой ошейник и сунув ей в руку ключ, снятый с шеи, висевший на цепочке под рубашкой. – Я доверяю тебе взамен свою свободу и жизнь, если тебя это убедит, только выполни мою просьбу. – Он застегнул на шее толстый и прочный металл, скрипнув замком, которым давно не пользовались. Мин с трепетом и ощущением потери адекватности наблюдала, как этот великолепный представитель мужского пола заковал себя, как раб, и отдал ей в руку отмычку. Даже эти оковы не лишали его величия и вида избранного. Не выдержав, она поспешно вставила ключ в скважину и сняла ошейник с шеи Тэрроса, стараясь не касаться его. Ей казалось, что если она его тронет, то ему не понравится и он разозлится, а ей безумно хотелось этого, потому не стоило и начинать.
– Не нужно. Идём, я скажу, как всё было на самом деле.
Убийца-кровопийца (2)
Отец Рума, король вампиров, который не смог передать титул по наследству, поскольку не заимел чистокровного сына, протянул Джулиану железный ошейник, подобный тому, который только что демонстрировал Тэррос у себя в спальне. Собравшееся поголовье вампиров и простых смертных – их родственников, происходило возле позорного столба, не видевшего сожжения под солнцем уже почти сто лет. Рядом горел фонарь, освещавший всех. Небольшая поляна тесно уместила на себе целый клан, высказавшийся без исключения и фактически проведший голосование. Голосовали не «казнить» или «не казнить», а считают ли виновным или нет. К сожалению, вампиры были людьми совести и, сопоставляя факты, принимали очевидное, пусть и с тяжелым сердцем, однако, не собираясь оправдывать того, кто, возможно, нарушил святые заветы предков.
– Прости, Джулиан… - отвел мужчина глаза. Мать юного вампира вцепилась в рукав предводителя.
– Винрос, ты же понимаешь, что этого не может быть! Ты шутишь?! Мой сын не способен на такое! Ты же понимаешь это не хуже нас всех! – Ей не отвечали, не находя слов для успокоения матери, ребенка которой приговорили к смерти. Что тут было сказать? Женщина зарыдала. – Винрос, он же принц! Их осталось всего трое! Трое! Господи, ты лишишься одного из них? Винрос!