Раса
Шрифт:
Не спеша направляемся к лагерю Вилена Ждановича. Взгляд Аскольда рыскает по берегу, по зарослям камыша. Он сосредоточен и насторожен, видно ждёт некий подвох. Семён, с грозным видом, тащит на плече полюбившуюся дубину. Нижняя челюсть выдвинулась вперёд, показывает его бесстрашие.
По мере продвижения начинаю догадываться, их нет на берегу, они поменяли место.
Оказалось я прав, утыкаемся в брошенную стоянку.
— Я был уверен, — бесшумно смеётся Аскольд, — умные люди должны именно так поступить.
— И, где их теперь искать? — теряюсь я.
— На плато, естественно не
— Согласен, — чувствую интуитивно, в вопросе тактики, Аскольд грамотнее меня.
Через некоторое время минуем место, где на мужа Катерины напала акула. В этом месте над морем зависают скалы, и виднеется узкий проход на другой, более дикий пляж.
Аскольд, совершенно не вспотевший, прогулка по камышам его не утомила, присоединяется к нам.
— Они прошли здесь, — в возбуждении говорит Семён, — вон, потеряли бутылку с виски. Ты смотри, полная, — радуется он и тянет к ней руку.
— Не газуй, — Аскольд удерживает его. — Хороший подарок, такие виски не на одну сотню долларов потянут. Такое не теряют.
Аскольд внимательно осматривает место, затем удовлетворённо хмыкает, — в их группе есть профи, — заявляет он, и видно, это открытие доставляет ему настоящее удовольствие, — это ловушка, к горлышку привязана верёвка, при её натяжении, падает вон тот камень. Мы, естественно, бросаемся в эту щель, между камнями, так как больше деваться некуда, и происходит интересная ситуация. Видите, ветка? Мы на неё наступаем. Она работает как рычаг, и эта глыба закрывает выход. Просто и со вкусом, ловушка с тройным секретом, — Аскольд, по своему обыкновению беззвучно смеётся, — мне нравятся эти ребята, — делает он неожиданное заявление, — но у них нет никаких шансов, — добавляет он.
— Почему с тройным, с двойным, — поправляет его Семён.
— Ты думаешь, они в виски не закачали какую-нибудь ампулку? На радостях выпили и оказались в их лапах или на небесах. Поэтому бутылку разобьём, — Аскольд швыряет её в камни.
— Одно не могу понять, зачем такие сложности? Не проще просто напасть на наш лагерь ночью и всех перебить и пост наш не спасёт, раз они такие крутые, — я обескуражен.
— Может они, то есть он, развлекается. Оттачивает своё мастерство. Может меня знает. Спецов как я мало, — просто, без хвастовства, констатируя, сей факт, не рисуясь, заявляет Аскольд.
— Кто ты, господин Аскольд? — постаравшись сказать иронично, говорю я.
— Какая разница, Никита, — усмехается он.
— Чтоб, не было разницы, назначаю тебя начальником безопасности нашего государства, — шучу я.
— Спасибо за доверие, я принимаю эту должность, — неожиданно, весьма серьёзно говорит Аскольд. Я с удивлением смотрю на него, но он сама невозмутимость. И я пока не понимаю, шутит он или нет. Но, где-то мне подсказывает, он не играет. А почему нет? Пусть кто попробует оспорить это решение.
— Солидно,
— Конкурс объявим на лучшее название, а государство у нас есть, это мы, — улыбаюсь я. Неожиданно на меня навалился груз ответственности за судьбы людские.
— А, кто государством будет управлять президент, генеральный секретарь? — не унимается Семён.
— Президенту служить не буду, Великому князю, да, — огорошил нас Аскольд.
— А, где ж его найти, князя, великого, — меня распирает от иронии.
— Ты им будешь, — невозмутимо, заявляет Аскольд и совсем добивает меня этим заявлением.
— Нет, это не возможно, чушь какая-то, … это не мне и не нам решать. А, затем, князь, это не слишком?
— Зато, чисто по-русски.
— Надо собрать собрание, выдвинуть несколько кандидатур, что бы было демократично, прозрачно. А, то получится диктатура, а не светское государство, — поддерживает меня Семён.
— К вашему сведению, — усмехается Аскольд, — демократия, это самая извращённая, замаскированная во вкусную конфетку, форма диктатуры. Самая прозрачная власть- это самодержавная, но… в рамках определённых законов, на благо всем и себе. Каждая кухарка не способна мыслить шире своей кухни. Толпа не должна управлять, только, выполнять. Тогда будет порядок. Демократия только маскируется под толпу, на самом деле всё решают демократические самодержцы, выдавая, часто, свои гнусные решения под решения толпы. Типа, а с нас все взятки гладки. Эту гнусность не мы сделали, а вы. Мы просто исполнители решений толпы. Мы демократы, против народной воли пойти не имеем права, даже если это претит человеческому пониманию о нравственности. Видите, как легко можно умыть грязные руки. Во всём виновата толпа, мы с вами, а не они, народные избранники. Поэтому, если слишком зарывался какой-нибудь царь, это было видно всем. Его свергают и сажают на трон другого. В истории такое было и не раз.
— Интересная мысль, — задумываюсь я, — мне приходили аналогичные мысли, но я не когда на это место себя не ставил. — А почему ты решил, что подхожу для этой роли?
— Других нет, а тебя знаю, — невозмутимо и просто отвечает он.
— Вы, знаете, а мне нравится эта идея, — неожиданно горячо ответствует Семён.
— Там видно будет, — в сердцах буркнул я. Но, внезапно ощущаю такой взрыв энергии, словно целая электростанция закачала в меня мегаватты электричества. На мгновение мир изменился, стал сверх контрастным и словно Некто, кто стоит над
всеми нами, поставил на это решение свою печать. Я понял, обратной дороги нет, на меня опустился огромный груз власти.
— Так тому и быть, — сурово произношу я. Аскольд удовлетворённо выдыхает, Семён распрямляет плечи, я только сейчас обратил внимание, какие они широченные. Его глаза посветлели до небесной голубизны:- А, ведь, это идея не твоя, — обращается он к Аскольду, — это решение свыше.
— Да? Да, — соглашается Аскольд.
— Как сейчас нам поступать, продолжать разведку, или вернёмся в лагерь, — в раздумье спрашиваю я, — может, мне по статусу не положено прыгать по камням?