Раш слишком далеко
Шрифт:
Она мыла свою тарелку в раковине и её опущенные плечи причиняли мне боль.
— Блэр, — сказал я, ограничив движения её тела около столешницы. Она пахала так, что я боялся потерять сознание, поэтому закрыл глаза. Проклятье, это было прекрасно, — Я не пытался извиниться за Нан. Я пытался извиниться за себя. Я прошу прощения за прошлую ночь. Я лежал в постели всю ночь и представлял, что ты лежишь рядом. Я мечтаю тебя не отталкивать. Я отталкиваю людей, Блэр, защищаясь таким образом. Но я не хочу отталкивать тебя, — я не знал, как еще мне объяснить это ей.
Она откинулась
Я убрал волосы с её плеча и поцеловал теплую нежную кожу.
— Пожалуйста. Прости меня. Еще один шас, Блэр. Я хочу этого. Я хочу тебя.
Она глубоко вздохнула, затем повернулась ко мне лицом. Она подняла руки и обняла меня за шею.
Эти прекрасные голубые глаза сосредоточились на моих.
— Я прощу тебя при одном условии, — сказала она тихо.
— Хорошо, — ответил я. Я сделаю, все, что угодно, черт возьми.
— Я хочу быть с тобой сегодня ночью. Больше никакого флирта. Больше никакого ожидания. — Не то, что я ожидал, но да. Я хотел именно этого.
— Черт возьми, да, — сказал я, и притянул ее к себе, чтобы я мог погрузиться в нее. Это было для меня. Блэр стала бы моей после этого. Я бы стал сражаться за нее, если бы мне пришлось.
Глава 21
Поцелуи никогда не были моим. Это то, что я делал крайне редко. Но знать, как чист рот Блэр и как, черт побери, она удивительна на вкус, делает меня немного обезумевшим, когда мои губы касаются ее. Я не могу насытиться ею.
Я припал к ее лицу и пожирал ее. Крик в моей голове твердил остановиться. Не напугать или не давить на нее очень сильно, но Господи, я не мог заставить мой рот слушаться. "Corona" на ее языке был моим концом и сделала более голодным. Вкус пива и лайма на Блэр оказался опасным. Когда она почувствовала штангу на моем языке, она потянула мои волосы на затылке и застонала.
Черт, надо притормозить. Я не мог взять ее возле мойки. Ей нужна кровать и долгая прелюдия. Я не хотел причинить ей боль. Никогда не хотел сделать ей больно. Я немного оторвался от ее губ. Мне нравилось ощущение ее теплого дыхания на моем лице.
— Пойдем со мной наверх. Я хочу показать тебе свою комнату, — улыбка растянулась на моих губах, — И мою постель, — добавил я.
Она кивнула и это все, что мне нужно. Отпустив ее лицо, я протянул к ней руку. Я повел ее наверх. Там не будет никаких правил, которые обеспокоили бы Блэр. Она была на более высоком уровне, выше каких-либо моих правил, которые касались женщин приезжающим к нему. Я просто хотел ее.
Потянув ее в свои объятья, я с волнением припал к ее губам повел по лестнице. Оглянувшись, когда мы все же поднялись на второй этаж, я увидел румянец на ее щеках, я сломал.
Я всего лишь попробую, твердил я себе, затем прижал ее к ближайшей стене и укусил ее нижнюю губу прежде, чем облизать ее и требовать ее рот снова. Она растворилась во мне так легко, и я был почти уверен, что смогу сделать ей хорошо прямо здесь. Я мог бы опуститься на колени и целовать ее между ног, пока она бы не закричала мое имя. Но нет. Нет. Мы сделаем это в моей
Я оторвал себя от нее и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Еще один лестничный пролет, — сказал я больше себе нежели ей. Затем, взял ее за руку и повел по коридору к двери ведущий в мою комнату. Я вытащил ключ из кармана. Я никогда не покидал мою комнату открытой. Мне понравилось держать ее закрытой. Знать, что никто не войдет туда без моего приглашения. Дверь распахнулась, и я шагнул назад и жестом велел Blaire идти. Желание увидеть ее в моей комнате, около моих вещей и разделить, все это было почти столь же мощный, как и жажда увидеть ее на моей кровати. Голой.
Она остановилась, когда она сделала последний шаг и ахнула. Вид на воду через окна от пола до потолка был тем, во что я влюбился еще ребенком.
— Эта комната — то, почему я попросил маму купить этот дом. Уже в десять лет я понимал, что эта комната была особенной, — Я сказал ей и заключил ее объятьях. Мне нравиться, что она может видеть это. То, что это впечатлило ее, тоже.
— Это невероятно, — сказала она трепетным голосочком. Это было просто невероятно. Но с ней, здесь со мной, все гораздо более удивительнее.
— В тот день я позвонил своему отцу и сказал, что нашел дом, в котором хочу жить. Он перевел маме деньги и она купила его. Ей понравилось его расположение, так что этот дом, в котором мы любим проводить наше лето. У нее есть свой дом в Атланте, но она предпочитает проводить лето здесь.
— Мне бы никогда не захотелось уезжать от сюда.
Улыбаясь, я поцеловал нежную кожу ее уха и прошептал:
— Да, но ты еще не видела мои квартиры в Вэйл и на Манхеттане.
Но она увидит. Я хочу видеть ее и там, тоже.
Разделять свою личную жизнь и пространство с людьми это то, что я всегда ненавидел и отказывался делать. Но с Блэр я жаждал этого, жажда быть ее частью. Даже если все, что я мог сделать, это держать ее за руку, я хотел ее здесь сегодня вечером.
Я повернул ее к двуспальной кровати, которая находилась справа и занимала большую часть той дальней стены.
— А это — моя кровать, — сказал я, держа ее за бедра и плавно направляясь в сторону кровати. Я чувствовал, Блэр напрядена. Говорить об этом и, фактически, стоять у моей крова и глазеть на нее, это две совершенно разные вещи. Я хотел ее, хотел больше, чем сделать очередной вдох, но я не могу ее заставить.
— Блэр, если даже все, что мы будем делать это просто лежать, целоваться и вести разговоры, я с этим справлюсь. Я просто хотел, чтобы ты была здесь. Рядом со мной.
Она повернулась назад, чтобы посмотреть на меня.
— На самом деле ты так не думаешь. Я видела тебя в действии, Раш Финли. Ты не приводишь девушек к себе, чтобы просто с ними поболтать.
Ее попытка раздразнить меня не увенчалась успехом. Ее неуверенность в голосе резала меня по живому. Она пришла сюда со мной, думая, что она была просто еще одной из тех девочек, которых я трахал и отправили домой? Дерьмо. Как я мог получить это от нее, если, на самом деле, с ней все больше? Гораздо больше. Она имела ввиду другое.