Раш слишком далеко
Шрифт:
— Блэр, я вообще никогда не привожу сюда девушек.
— В первый вечер, когда я только приехала, ты сказал, что твоя постель занята, — сказала она, хмуря глядя на меня, словно поймала меня на лжи. Черт, она была милой.
— Да, потому что ее занял я. Я не приглашаю девушек в свою спальню. Не хочу, чтобы бессмысленный секс замарал эту комнату. Я люблю это место, — Ответил я, честно. Но я привел ее сюда. Она не понимает, что это значит?
— На следующее утро в доме была девушка. Ты оставил ее в постели, и она пошла искать тебя в одном белье, —
Сумасшедшая девченка. У нее не было и гребаной мысли, что она значила для меня.
Нуждаясь прикоснуться к ней, я проскользнул рукой под ее рубашку и ласкал нежную кожу. Ее маленькая дрожь заставила меня улыбнуться.
— До развода наших родителей первая комната справа была Гранта. Сейчас я использую ее как мою холостяцкую спальню. Туда я и вожу девушек. Не сюда. Сюда я никогда никого не приводил. Ты первая. Ну, один раз в неделю я разрешаю подняться Генриетте. Клянусь, никаких шалостей, она только убирает, — Разъяснил я, усмехаясь над ней.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — сказала она, схватила за плечи и припала ко мне в поцелуи, так и не дождавшись от меня ответа.
Это, наверное, самое милое из того, что я когда-либо слышал. Поцелуй меня. Черт, эта девчонка собралась меня погубить. Хочу, чтобы она принадлежала только мне. Ее тело должно знать только меня. Полностью.
Толкнув назад, я уложил ее на кровати и раздвинул ее ноги в стороны, чтобы я смог находиться между ними, не нарушая такой сладкий чертов поцелуй, который я когда-либо имел. Блэр схватила меня за рубашку в ее маленькие кулаки, будто она хотела сорвать ее с меня. Если моя девушка хотела, чтобы ее руки покоились на моей груди, я упрощу ей этот чертов ад.
Я отстранился от нее на достаточное расстояние, чтобы снять с ебя рубашку и кинуть её подальше, а потом снова завладел её ртом. Я бы мог целовать её рот вечность. Я должен быть разорвать одежду на ней, но я позволил ей изучать моё тело. Каждое прикосновение её рукии становилось требовательней и смелее. Она гладила меня по рукам и каждое её прикрсновение было мягким, как перышко. Но, когда она начала водить руками по моей груди ей показалось это недостаточым и тогда она задела мои соски я клянусь богом, чуть не кончил, тут же, на месте.
Я также хочу прикасаться к ее соскам. Ее твердые, маленькие розовые соски. Я оторвал рот от нее и расстегнул рубашку, в которую она была одела и оттолкнул ее прочь. У меня нет терпения играться с нею. Мне нужно ее попробовать. Сейчас же. Когда я отдернул лифчик вниз, обе полные и сочные груди упали за его границы, а я пировал, как голодный человек. Я облизал их только, чтобы услышать ее стон и хныканье, тогда я начать сосать жестче. Она против меня.
Она еще не готова ко всему этому, а дрожал и боролся со своим дыханием, когда она крикнула от удовольствия, прижав я свой член к ее нуждающейся киске. Она будет опухшей и горячей. Я хотел попробовать ее на вкус. Она была так сладка на моем пальце. Я расстегнул ее юбку и потянул вниз вместе с ее
трусики, сохраняя свой взгляд на ее лицо. Если она
Я показал ей пальцем присесть. Она сделала это охотно, и я быстро избавился от рубашки и бюстгальтера, оставив ее мучительно красивое тело голым. Она была вся моей. Это было все мое. Ни один мужчина не касался этого. . или не видел. Черт побери. Эмоции переполняли меня потому, что я возьму ее сдесь.
— Ты голая в моей комнате — это еще прекраснее, чем я думал… А думал я об этом, поверь, много. Очень много.
Ее глаза пылали, и я улыбнулся про себя. Блэр нравилось, когда я говорил с нею. Она нуждалась в похвале. Конечно, она все сделает. Она была неуверенна в себе. Это было новым для нее. Я хотел убедиться, что она знала, как до смешного идеальной она была. Опрокинув ее назад, я прижал мою пульсирующую эрекцию напротив ее теперь-голой киски.
— Да! Пожалуйста! — вскрикнула она и начала царапать мою спину.
Она была готова к большему. Она было начала паниковать, когда поняла, куда я собирался направить свой рот. Она нужна мне горячей и нуждающийся, чтобы впустить меня.
Опускаясь, я поцеловал ее плоский живот и почти голую холм, который пах чертовски удивительно. Смотря на нее, я держал ее пристальный взгляд до того, как высунул свой язык и пробежался пирсингом по ее прямо таки опухлому клитору. Крик Блэр заставил мой член пульсировать, когда она прогибала своим телом и хватала руками простыни.
— Боже, ты такая сладкая, — прошептал я против нее. Я должен привыкнуть к ее вкусу. Святые небеса, как хорошо.
— Раш, пожалуйста, — заскулила она.
Я перестал лизать. — Что — пожалуйста, детка? Скажи, чего ты хочешь.
Она покачала головой. Ее глаза были плотно закрыты, как будто она пытается бороться за воздух.
— Я хочу услышать, как ты говоришь это, Блэр, — сказал я ей. Я хотел услышать эти грязные слова, вылетающие из ее рта. Я не должен делать это, но я чертовски хотел слышать их так сильно.
— Пожалуйста, лизни меня еще раз, — сказала она, отчаянно всхлипнув.
Черт, это даже лучше, чем я ожидал. Я не был уверен, что продержусь и секунду как только проникну в нее. Я начал двигать языком около ее щели с чистым наслаждением. Если бы она только догадывалось о той власть надо мной. Я дал бы все ей. Я могу быть на коленях и между ее ножек, ей хватит только надуть ее симпатичные губки. Я так жаждал этого.
Блэр вздрогнула и закричала мое имя, удерживая мою голову, как будто бы я остановился. После того, как ей удалось кончить и она больше не нуждалась во мне, я потянулся за презервативом у моей кровати и разорвал его. Ее глаза начали трепетно открываться. Я хотел позволить ей наслаждаться ощущениями подольше, но я не мог. Я должен был быть в ней. И это ослабило бы ее боль, ощущение нирваны от ее оргазма, все еще плавающего по ней.