Раш слишком далеко
Шрифт:
— Черт, детка, если бы ты только знала, как чертовски невероятно твоя задница выглядит прямо сейчас, — сказал я.
Она упала на кровать, больше не в состоянии удерживать себя. Она повернула голову на бок, чтобы посмотреть на меня.
— Почему?
Она не понимала, куда я кончил.
— Просто скажем, что я должен очистить тебя, — объяснил я.
Она рассмеялась и спрятала лицо в простынях.
Я любил слышать ее смех. Я также любил стоять здесь и пялиться на ее задницу, покрытую моей спермой. Эти две объединенные вещи были довольно
Она должна была поспать. Я не мог заставить ее лечь здесь с моей спермой на ней, потому что я был чертовым пещерным человеком. Обойдя ее, я направился в ванную и взял теплую, влажную губку, затем отправился обратно в комнату.
Я видел, что ее глаза следовали за мной и сонную, удовлетворенную улыбку на ее лице. Я вызвал эту улыбку.
Я не знал, работала ли она завтра или нет, но она не работала. Я разобрался бы с этим. Я должен был поговорить с ней. Она должна была узнать.
Ее папа был здесь. Пришло время мне столкнуться с этим и бороться за нее.
Я вытер сперму с нее.
— Все чисто, детка. Ты можете заползать под одеяло. Я скоро буду, — сказал я ей.
Но она не шевелилась. Я обошел вокруг и посмотрел на ее лицо. Она крепко спала. Я улыбнулся от мысли, что она уснула в то время как я очищал ее. Собственническое животное внутри меня убило себя в грудь.
Я поднял ее и положил на подушку, затем бережно ее укрыл. Склоняясь, я поцеловал ее в голову.
— Я исправлю это. Я клянусь, что сделаю все правильно. Я люблю тебя достаточно, чтобы провести нас через это. Я просто нуждаюсь в том, чтобы ты любила меня достаточно. Пожалуйста, Блэр. Люби меня достаточно, — умолял я.
Она не двинулась с места. Ее медленно даже дыхание не изменилось. Но я надеялся, что она меня услышала во сне. И что завтра она вспомнит.
Глава 27
Я не мог спать. Я лежал много часов, наблюдая, как спит Блэр в моих руках. Она сжаласьи цеплялась за меня так, будто я был ее единственной теплотой. Страх, что этого у меня больше никогда не будет, был очень реален. Я не хотел думать, что она оставит меня, я знал, что могу потерять ее. Как я смогу пережить это? Я притянул ее поближе к себе и сжал сильнее. Если бы я мог просто взять и убежать. Никогда не позволять ей узнать ужасную правду. Почему я всегда причиняю ей боль, когда все, что я хочу сделать, это защитить ее?
— Я люблю тебя, — прошептал я в ее волосы.
Этого должно быть достаточно для нас.
Я смотрел, как встает солнце, и утро становится светлее. Блэр должна спать. Она, скорее всего, проспит до полудня. Я должен поговорить со своей матерью и Эйбом, прежде чем Блэр проснется. Они должны знать, что я чувствую к ней. Она стала моим главным приоритетом. Я должен дать им это ясно понять.
Закрыв глаза, я вдохнул ее аромат и наслаждался тем, как она чувствуется в моих руках. Такая доверчивая. Заставив себя встать с кровати, я выпустил ее из своих рук. Я был готов пойти вниз и докопаться до правды.
Я оделся и пошел к лестнице, потом оглянулся на Блэр, которая лежала на моей кровати. Сейчас она закуталась в одеяло. Ее длинные светлые волосы рассыпались по моей подушке. Как ребенок. Я часто задавался вопросом, существуют ли ангелы. Когда мне было десять лет, я решил, что нет. Это все ерунда. Теперь я понял, как я был неправ.
Блэр — мой ангел.
Эйб стоял на кухне и пил кофе, смотря в окно. Это тот человек, который бросил Блэр. Он позволил ей хоронить свою мать и возложил на нее свою ответственность.
Я ненавидел его.
Он не заслуживал Блэр.
Эйб повернулся и встретился со мной взглядом. Он нахмурился и сделал еще один глоток кофе, прежде чем снова повернуться к окну. Он привык к моей ненависти. Но он понятия не имел, насколько это стало больше по сравнению с прошлым. Я хотел начать вырывать руки из его тела. Даже то, что я смотрю на него, приводит меня в бешенство.
— Ты собираешься спросить о ней? — Зарычал я.
Он пожал плечами.
— Она здесь, как я понимаю. — Он предполагал. Он не волновался. Он просто предположил.
— Что тебя испортило так сильно, что ты смог стать настолько бессердечным? — спросил я с ненавистью в голосе.
— Боль, которую ты никогда не сможешь понять, мальчик, — ответил он. Его голос был без эмоций.
— Она похоронила свою мать одна, сукин ты сын. И ты знаешь это.
Он не ответил.
— Она так чертовски невинна и одинока, — сказал я, пытаясь заставить его признать это, или я выбью из него все дерьмо.
— Теперь уже нет, так ведь? То есть невинна и одинока, — сказал он. Мой гнев достиг точки кипения, и я пересек кухню. Он повернулся как раз вовремя для того, чтобы я смог схватить и отбросить его к стене.
— Чертов кусок дерьма! Никогда, ты слышишь, никогда даже не намекай что Блэр менее чем невинна! Я прикончу тебя! Мне наплевать на то, кто хочет тебя! — кричал я.
Эйб выпустил кофе из рук, и чашка разбилась, но я проигнорировал это. Он не выглядит так, будто заботится о ней. В этом человеке была пустота, которую я не понимал.
— Ты спал с ней? — спросил он спокойно.
Я снова ударил его об стену, достаточно сильно, чтобы посыпавшаяся штукатурка присоединилась к осколкам чашки.
— Закрой рот! — взревел я.
— Раш! — истеричный голос моей матери прорвался сквозь пелену ярости.
— Не твое дело, мам, — сказал я, не отводя глаз от человека, которого я был готов убить голыми руками.
— Не похоже, что она сейчас также одинока, — сказал Эйб.
Я проглотил страх, который цеплялся за мою грудь.
— Она не будет. Она никогда не будет одинока. Я всегда буду рядом с ней. Я буду охранять ее. Я буду заботиться о ней. У нее всегда буду я.