Расхитители прииска
Шрифт:
— Помнишь, когда твой серый испугался трещотки и рванул прямо с обрыва? Будь я проклят, ты оставался в седле до самой реки! Если бы кто-то сказал мне, что на лошади можно спуститься по такому откосу, я бы подумал, что он спятил или врет.
Джентри совсем опьянел… возможно, утром он даже не вспомнит, о чем рассказывал приятелю, и Майк не сомневался, что только спиртное, — а Джентри уже выпил немного до того, как они встретились, — заставило его развязать язык. Это и кое-что другое понял Майк: Гиб Джентри был одинок.
Еще один факт следовало обдумать. На перевозках работает Джентри, когда отправляется золото, едет он, и больше никто, чтобы не задавали вопросов.
Если операцию спланировал Бен Стоув, то сделал это он весьма хитро. Концы спрятаны, и все под контролем — все, кроме языка Гиба, когда он выпьет. Известно ли им об этом?
— Что из себя представляет Берт Перри? — спросил Майк.
— О, с ним все в порядке. Он застолбил себе в каньоне участок два на четыре. Там ничего нет, но он не хочет никому верить.
Шевлин отодвинул стул и поднялся.
— Пожалуй, пойду спать. — На мгновение он коснулся рукой плеча Джентри. — Хорошо, что мы встретились, приятель. Береги себя.
— Еще увидимся. — Казалось, Джентри хотел сказать что-то еще, но только добавил: — Пока, сынок.
На следующий день в шесть утра человек, работающий в старом магазине Элая, подметал тротуар. Майк зашел внутрь, продавец последовал за ним. Шевлин купил необходимую для работы одежду, несколько свечей и шахтерскую лампу, а в конце попросил:
— И четыре коробки патронов сорок четвертого калибра.
Продавец поднял глаза.
— У вас ожидаются неприятности?
— Я человек мирный. Еду в каньон работать на Берта Перри и хочу немного попрактиковаться в стрельбе. Никогда не умел нормально стрелять.
Возвращаясь с покупками в гостиницу «Невада», Шевлин встретил перед входом Берта.
— В обеденном зале тебя ждет леди, — сообщил тот. — Я слышал, как она о тебе спрашивала.
Пройдя через арку в обеденный зал, Майк увидел Еву. Она сидела одна.
— Вы хотели меня видеть?
— Я хочу предложить вам работу. В «Трех Семерках».
— Слышал, что скотоводство здесь приходит в упадок.
Понизив голос, она зашептала:
— Мистер Шевлин, нам нужны такие люди. Вы же прирожденный скотовод и останетесь им, куда бы ни бросила вас судьба.
Он почувствовал прилив раздражения.
— Хорошо, объясните конкретно, что вы от меня хотите?
— Вы отлично владеете оружием, а мы собираем опытных бойцов.
Майк не сумел сдержаться.
— При всем моем уважении к вам, леди, ваше желание абсурдно. — Он кивнул в сторону Солнечных Россыпей, откуда доносился постоянный гул компрессора. — Неужели вы думаете, что это можно остановить оружием? Пока здесь есть золото, они не уйдут отсюда.
— Неправда. Если бы во главе нашего отряда встал Рэй Холлистер, он выгнал бы отсюда Бена Стоува!
Шевлин посмотрел на нее, не скрывая иронии:
— Вы и в самом деле в это верите? В бою Рэй Холлистер и в подметки не годится Бену Стоуву.
Он вспыхнула от злости.
— Раз вы такого мнения, для вас нет работы в «Трех Семерках»!
— Извините… но я уже работаю. Рудокопом.
Она резко поднялась.
— Джесс Винклер говорил, что вы с ними заодно, но я не могла в это поверить. Тривиальный бандит, обыкновенный вор!
Стуча каблуками, она вышла на улицу, а он, последовав за ней, направился к Перри.
— Извините, что заставил ждать, — сказал Майк.
Берт с интересом посмотрел на него.
— Леди явно торопится, — заметил он, улыбнувшись.
— Когда я объявил ей, что работаю на руднике, она назвала меня вором.
— Если бы ты работал на любого другого, — уклончиво сообщил Перри, — так бы оно и было. — Он посмотрел Шевлину прямо в глаза. — Что бы ты ответил мне, если бы я сказал, что руда из Солнечных Россыпей оценивается по двадцать тысяч долларов за тонну?
— Я бы сказал, что один парень в Чили нашел самородок весом в четыреста фунтов. Имею в виду, что такое бывает однажды.
— Друг мой, — серьезно произнес Перри, — самая богатая руда, какую я только видел, добывается здесь на руднике, и ее там отнюдь не мало.
Расхищение… Каждый рудокоп знает, что это такое. Если руда богата, то человек может вынести в кармане свою месячную зарплату, а во фляжке или коробке для завтрака — зарплату за пару месяцев. Майк знал прииски, где рудокопы платили мастеру за право работать. Раздевалки могут лишь сдерживать расхищение, но не остановить совсем.
— И никто не сообщает? — спросил Шевлин.
— Они все занимаются воровством. Я — нет, но держу язык за зубами и не собираюсь покидать город. Иногда спрашиваю себя, могу ли я вообще уехать? Скорее всего, я жив только потому, что даже не рыпаюсь.
— Ты испытываешь судьбу, говоря со мной. Откуда ты знаешь, что я не шпион?
— Ну какой ты шпион? У тебя самого полный рот дерьма.
— У меня?
— Не жди от них здравого смысла, Майк. Они в этом слишком глубоко погрязли, и все очень напуганы. Мне советовали не нанимать тебя.
— Почему?
— Здесь поджидают человека по имени Холлистер, а ты прибыл как раз в это время. Они смертельно боятся Холлистера, Майк, и, если его обнаружат, считай, что он труп.
— Ты слишком много знаешь.