Расходный материал. Разведка боем
Шрифт:
Окончание того короткого, но в то же время неимоверно длинного дня порадовало Буткова еще больше. Армия и вэвэшники отработали как часы в принципе правильно, в городе ни одного армейского генерала, некому дело портить. В русской армии после войны с Наполеоном на высшие командные должности – строго отрицательный отбор. А тут на весь город – всего три полковника, один из которых вообще вэвэшник. Соответственно его сотрудники только успевали паковать самых одиозных личностей. Пострелять пришлось всего два раза. Первый раз, когда брали одного из криминальных лидеров, у которого в гостях находилось несколько непримиримых, которых разыскивали еще со Второй кавказской. Людьми не рисковали, при первых выстрелах капитан внутряков, командовавший захватом, отвел всех в сторону и расстрелял дом из гранатометов. Второй раз постреляли во время захвата краевого УВД, где в одном крыле забаррикадировались московские варяги, присланные реформировать краевую милицию вместе с уже арестованным главментом. Варяги, видимо, чувствуя, что устроенный ими беспредел добром не кончится, вздумали огрызаться. Тогда десант подогнал один из своих новеньких бронетранспортеров со стомиллиметровой пушкой, и дело решилось в два выстрела. С районными отделами и этого не потребовалось, без лишнего шума повязали самых зарвавшихся, остальных разоружили и разогнали по домам.
Пока боевые части зачищали город от потенциальных конкурентов, личный состав обоих училищ и школы младших авиационных специалистов брал под контроль городские ресурсы. Склады, заправки, крупные магазины, больницы, чудом сохранившиеся заводы. Городские аптеки вывезли полностью и распределили на несколько складов на территории воинских частей. Даже оба городских бассейна взяли под охрану. Учитывая неопределенность с водой, предосторожность не лишняя. По уверениям специалистов МЧС, если совсем прижмет, они смогут сделать ее пригодной для питья.
Бутков думал, что главные трудности возникнут у спасателей при распределении продуктов и воды, но нет, вместе с работниками мэрии в три дня нашли более-менее приемлемое решение. Разбили микрорайоны на участки с примерно одинаковым количеством населения, на каждом участке организовали пункт выдачи. Пункты выдачи оборудовали в бывших магазинах, работали они весь световой день, который в новом мире длился шестнадцать часов. Предусмотрели и большинство опасностей. От буйных – позвали мужиков из вневедомственной охраны, в броне и обвешанных оружием. От нетерпеливых – поставили «скотопрогонники», которые милиция использует для направления толпы. От хитрожопых – задействовали компьютерную базу данных. Взрослые должны получать продукты по паспорту, дети по свидетельству о рождении. Получать можно только лично и только в своем пункте выдачи. Там же при необходимости можно зарегистрироваться. Хочешь, получай каждый день, хочешь, сразу на несколько. Естественно, в первые дни желающих отовариться несколько раз нашлось с избытком. Не прокатило – каждый участок подключен к общей базе. Кто пытался скандалить, немедленно получал из резинострела в мягкие ткани. Этого в большинстве случаев хватало.
Желающих получить продукты сразу по нескольким паспортам вязали на месте. Тех, у кого по документам прослеживалось родство, отпускали с предупреждением, остальных задерживали до выяснения обстоятельств. За первые три дня таким методом было раскрыто двенадцать убийств. Восемь убийц повесили рядом с пунктами выдачи с поясняющими табличками на груди. Тех, кто получил чужой паспорт без смертоубийства, путем простого грабежа, избивали до полусмерти и выбрасывали на улицу, таких попалось пятнадцать человек. И все, словно отрезало. Как распространялась информация по городу при действующих ограничениях на перемещения, оставалось загадкой, но уже на четвертый день ни одной попытки получить продукты по чужому паспорту зафиксировано не было.
Естественно, в первые дни подскочило число ограблений рядом с пунктами раздачи еды. На самих пунктах после первых инцидентов уже никто не озоровал, но стоило жертве немного отойти, как немедленно появлялись экспроприаторы. В ответ на это специально созданный отряд быстрого реагирования из оставшихся в городе собровцев с омоновцами устраивал охоту на самых отмороженных. Маячок в пакет с крупой, и «терпила» отправляется по маршруту, на котором действуют экспроприаторы. После акта грабежа гражданин, еще не успевший ощутить всю радость обладания дополнительным пайком, сразу попадал в руки милиции. И дальше, в зависимости от тяжести совершенного деяния, либо избивался, либо вешался. Дознание и правосудие упростились до необходимого минимума.
Однако кроме преступлений из корыстных побуждений по городу пронеслась волна убийств, мотивом которых являлась месть. Нескольких чиновников из службы ювенальной юстиции буквально разорвали на клочки. Одну судью растерзали прямо в очереди за едой, и никто даже не дернулся помешать нападавшим. Пару ментов, промышлявших изготовлением уголовных дел на заказ, расстреляли на улице. Известный в городе предприниматель, прославившийся скотским отношением к работникам и беспринципностью в ведении дел, покинул этот мир водруженным на кол. Следователь прокуратуры, задавивший в пьяном виде женщину с ребенком и отделавшийся годом условно, выпал из окна собственной квартиры. Сотрудники коллекторного агентства, решившие взыскать с должника продуктами, нарвались на картечь в упор. И тому подобное – за первую неделю три десятка похожих случаев.
Но больше всех отличился прокурор края. Кому-то он очень сильно подгадил. И, судя по тому, как было совершено убийство, этот кто-то до переноса являлся добропорядочным гражданином. У прокурора сначала выпытали, где он хранит деньги и ценности, а потом старательно забивали их ему в глотку, пока служитель юстиции не помер от удушья. Почему Бутков решил, что преступление совершил законопослушный человек? Все очень просто. Ничего из дома не вынесли, даже золота и оружия. Как большинство государственных деятелей, выступающих за ограничение прав граждан на владение оружием, прокурор держал дома целый арсенал. Одних наградных пистолетов пять штук. Даже снайперка четыреста восьмого калибра имелась. Снайпингом прокурор не занимался, на слонов не охотился, тогда закономерный вопрос, в кого он из нее стрелял? Дурдом. Так вот, ни одного ствола не взяли. Во всем, случившемся с ним, присутствовал некий черный юмор. Государственный муж, поставленный следить за законностью в крае, обращался с этой законностью чересчур вольно, даже по кавказским меркам. Вот так, а ведь, наверное, думал, что неприкасаемый и будет жить вечно.
Отдельная проблема возникла с трудоустройством граждан. Куда пристроить оставшийся без работы почти полумиллионный город? Частично проблему занятости решили армейцы, открыв производство взрывчатки, пороха и патронов. Взялись за дело с решимостью первого императора, нужных специалистов загнали в шарашки, а представителей московских хозяев, решивших покачать права насчет неприкосновенности частной собственности, вынесли из зала заседаний вперед ногами в полиэтиленовых пакетах. Из рабочих и техников мобилизовали всех, кто знал, с какой стороны подходить к станку.
Запустили бывший завод автоприцепов, который покойный губернатор превратил в отечественный центр дирижаблестроения. Оказалось, нормальный современный завод, на котором нашли материалы на постройку аж трех цеппелинов. Тот дирижабль, который висел над бассейном, был вполне рабочим, в смысле ставь движки с электроникой, и можно летать. Военные электроникой не заморачивались, специалисты из летного училища установили двигатели и сделали примитивное управление. Вооружили его тем, что нашли у себя на факультете вооружения. Сначала хотели поставить авиационную пушку, но для нее не нашлось боеприпасов. Тогда поставили один ЯкБ и один ГШГ. Этого хватило, чтобы полностью перекрыть судоходство на реке. На самом деле перестраховались или сыграла роль косность военного мышления. Типа раз оружие для авиации, значит, его надо на летательный аппарат установить. Действие обоих пулеметов Бутков отлично помнил по Афганистану, а для того, что плавало по местным рекам, хватало очереди из «Корда». Для деревянных корыт мощь ЯкБ, мягко говоря, избыточна, в щепки разносит, не спасает никакая магия.
Промышленники организовали сбор лома. На завод поршневых колец, единственное место в городе, где сохранилась литейка, свозили весь доступный металл, вплоть до заборов вокруг школ. Мэрия создала дополнительные команды по уборке города и специальные бригады по заготовке дерева в ближайших джунглях, дрова вновь стали пользоваться спросом. Военные мобилизовали всю землеройную технику и граждан со строительными специальностями на возведение защитного периметра и прокладку водовода. Всех, кто когда-то служил, поставили под ружье. Но это была капля в море. Поначалу хотели весь город выгнать на земляные работы, но быстро поняли, что просто не получится организовать такое количество народа. Их же надо доставлять до места работ, кормить, защищать, обеспечивать питанием и водой, шанцевым инструментом, в конце концов. Прикинув производительность труда товарищей, вооруженных лишь лопатой, и затрату ресурсов на организацию их работы, решили с этим не связываться.