Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
Шрифт:
– И как же теперь?.. – растерянно пролепетал Игорь, глаза впились в Баира, его лицо будто почернело, под глазами темные обводы.
– И сам не знаю, – пожал плечами старшина Шагдаров, зашмыгал носом. – Обещали, что его точно первого в самолет погрузят. Он ведь танкист…
– Хорошо бы если так… И давно его увезли?
– Утром еще. Погрузили на телегу его и еще двух бойцов тяжелых и увезли.
Игорь шумно вздохнул, огляделся. Вокруг все тот же лагерь не то партизан, не то окруженцев: все те же солдаты вперемешку с гражданскими у костра штопают, чинят, чистят. Кто-то шумно шкрябает по дну ложкой, старается выгрести хоть какие-то остатки скудного пайка, некоторые дремлют, свернувшись калачиком как бездомные псы, а иные безучастно смотрят в сторону леса, потихоньку отпивают от фляжек, что-то бормочут. Игорь тряхнул головой, сон начал отступать.
– Знаешь, Баир, а может, оно и к лучшему?
Баир ничего не ответил, лишь еще раз приложился к капитанской фляжке. Игорь неодобрительно цокнул.
– Не беспокойся, лейтенант. Я и не злоупотребляю. Так, ради снятия напряжения. – Баир отпил еще один крохотный глоток, вдруг резко повернулся к Игорю, на лейтенанта глянули влажные глаза. – А все-таки боязно мне за Ромку, командир.
Баир отвернулся и немигающим взглядом уперся в сторону, начал громко шмыгать носом. У Игоря тоже будто огромный камень на сердце. Он вдруг вспомнил волевое лицо Ромки, постоянно смеющиеся глаза, в памяти тут же всплыли его выходки, шутки, издевки. Сейчас они кажутся совершенно безобидными, по-детски смешными. Горло сдавливают слезы.
Постой, он же не покойник, пронеслось молнией в голове Игоря, что за воспоминания, будто в последний путь провожаешь? Отставить! Повезло Ромке: полетит в хороший госпиталь – даже, может быть, в Москву – полечится, сил наберется и опять ко мне в экипаж!
– Я обязательно тебя разыщу, Ромка! – сам себе пообещал лейтенант, рука сжалась в кулак.
Он посмотрел на Баира, хотел подбодрить товарища, но слова поддержки застыли на губах – старшина на глазах стал меняться в лице. Баир смотрит куда-то вдаль, глаза таращит от удивления, нижняя челюсть едва не отваливается, будто старшина увидел неведомого зверя. Игорь перехватил взгляд Баира и от удивления вскинул брови: на полянку шагнула та самая девушка из города. На ней все та же белая кофточка, клетчатая юбка, в руках пузатый узелок. Глаза у девушки испуганно бегают. На белую шерсть кофточки и юбку гроздьями налип грязно-зеленый репейник. Красивый, но такой нелепый наряд в этом лесу, подумал Игорь.
Девушка осторожно шагает вперед, рядом с ней капитан-пограничник. Она что-то ему объясняет, капитан задумчиво массирует небритый подбородок, часто бросает взгляд на часы.
– Лида… – прошептал Баир, в один удар сердца подскочил и вскочил, крикнул: – Лида-а-а!
Девушка вздрогнула, бросила испуганный взгляд на крик, увидела старшину, на лице смесь удивления и радости.
– Лида! – вновь воскликнул Шагдаров и со всех ног бросился к ней.
В три прыжка он оказался прямо перед ней. Шершавая ладонь старшины накрыла бархатную ручку девушки. Лида от неожиданности попятилась на шажок. Между ней и Баиром внезапно выросла фигура капитана, ладонь уперлась в грудь старшине.
– Ты чего, сбрендил, танкист? – строго произнес пограничник, глаза недовольно уставились на Баира. – Отойди-ка ты в сторонку.
Баир дернулся, посмотрел на капитана, тут же опустил глаза. Он отпустил Лидину ладошку и отступил на шаг, ладонь метнулась козырьком к виску.
– Виноват, товарищ капитан! Просто очень рад видеть…
Пограничник что-то хотел сказать, но его остановила Лида:
– Все в порядке, товарищ капитан… Давайте лучше поторопимся к товарищу комиссару.
– Да-да, конечно, – согласился капитан и наградил старшину гневным взглядом.
Лида шагнула вперед, торопливо увлекая за собой пограничника в сторону землянки комиссара. Баир до треска кожи сжал кулаки – девушка положила свою руку на локоть капитана, обернулась, пристально посмотрела на Баира и улыбнулась.
– Издевается! – проскрежетал зубами Шагдаров и направился было за ними. Но больше шага сделать ему не удалось: он почувствовал, как ему на плечо легла ладонь Игоря.
– Успокойся, Баир. Тебе нечего опасаться. Видел, как она на тебя смотрит?
Баир обернулся, раздраженный взгляд из-под щелочек-глаз больно кольнул Протасова.
– Как?
– Настоящими влюбленными глазами.
– Да откуда ты знаешь? – недовольно произнес Баир, дернул плечом и бросил взгляд вслед удаляющейся стройной фигуре Лиды и капитана. Они остановились возле землянки комиссара, пограничник поспешил к двери, дернул за ручку. Лида нагнулась, кончиками пальцев приподняла края юбки и шагнула в землянку. За ней проследовал капитан. – Откуда это тебе знать?
– Чую! – отрезал лейтенант. – А вообще – этого только дурак не заметит.
– Ну, значит, я и есть тот самый дурак! – раздраженно бросил Баир и вновь приложился к фляжке со спиртом. Игорь помотал головой с укором – он насчитал два хороших глотка.
– Да не сердись ты, старшина, – мягко произнес Игорь. – Я и сам, наверное, того…
– Чего «того»? – непонимающе посмотрел на командира Баир.
– Ну влюбился! Помнишь девушку на танцплощадке, с которой я танцевал?
– Помню, конечно!
– Ну вот…
Игорь вздохнул, опустился на траву, заложил руки под голову и уткнулся взглядом в голубое июньское небо. Перед глазами цветными картинками стали проноситься воспоминания. Вот он впервые увидел Настю, голубое платьице легонько развевается на ветру, светлые пряди смешно падают на лобик и щечки, зеленые глаза застенчиво смотрят на него… А вот он впервые обнимает девушку, трясущаяся ладонь дотронулась до талии… Дальше еще хуже – он осмелился поцеловать девушку! Игорь вздохнул, тепло волнами устремилось в низ живота, по губам проскочила легкая улыбка. Они до сих пор помнят мягкие, чуть влажные Настины губы.
Прошло-то всего дней пять-семь, не больше. А кажется, что это была совсем другая жизнь. И была ли?
Игорь вздохнул, повернулся на бок и почувствовал, как проваливается в черную бездну. Лейтенанта сморил сон. Баир бросил взгляд на сопящего командира, хмыкнул и снова отпил из фляжки.
Бесцеремонный топот армейских сапог выдернул Игоря из липкого сна. Он вскочил, спешно огляделся. Вокруг носятся как угорелые какие-то солдаты, что-то кричат. Он попытался вслушаться, вникнуть в происходящее, но усталость пудовой гирей сдавливает тело. Игорь вновь бухнулся в мягкую траву.
Жуткий грохот и треск окончательно заставили Игоря прийти в себя. Рядом кто-то истошно закричал, Игорь сморщился и вдруг содрогнулся – его больно пнули в спину. Лейтенант обернулся и тут же отпрянул – перед ним распластался тот самый пожилой боец, перебинтованная рука неестественно заломлена, в груди кровоточат три дыры с рваными краями, глаза немигающе уставились в небо.
Протасов попытался вскочить на ноги, но тут же бухнулся на землю – невдалеке прогремел взрыв. Игорь крутит головой из стороны в сторону, туда-сюда носятся солдаты, с ходу отстреливаются. Лейтенант вжал голову в плечи, ладони накрыли затылок – где-то совсем рядом рванула граната. Одному из красноармейцев не повезло – взрывом ему оторвало ногу по самый пояс и сейчас он катается в луже собственной крови и истошно вопит. Другой солдат споткнулся об него, плюхнулся в кровь, чертыхнулся и побежал дальше. Рядом раздался пулеметный треск и улепетывающему в сторону леса бойцу срезало пол-головы, он сделал еще пару шагов и бухнулся в кустарник.