Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
Шрифт:
– Не-е, так это ж песня летчиков, – вмешался Семен. – Давай тогда уж «Нам разум дал броню и точные орудья»!
– А давай! – радостно кивнул Баир.
Нам разум дал броню и точные орудья, А вместо сердца – пламенный мотор.Игорь смотрит на них довольно и вскоре в танке грянуло:
Наш острый взгляд пронзает каждый атом, Наш каждый нерв решимостью одет; И, верьте нам, на каждый ультиматум Воздушный…– «Бронебойный флот сумеет дать отпор», – неожиданно вставил Семен и добавил картинно с одесским говорком: – Мы жеж танкисты, не летчики.
Баир радостно осклабился и громко повторил:
Бронебойный флот сумеет дать ответ!Петро залихватски, по-разбойничьи стал свистеть в такт.
Тем временем танк пересекает улицу и, разбрасывая в стороны клубы дыма, устремляется в небольшой проулок. Игорь резко взял правее и тридцать тонн советской бронированной стали повернули на… улицу. И практически сразу танк врезался в стоящую колонну еще одних немецких мотоциклистов. Немцы при виде грохочущего многобашенного монстра кинулись врассыпную, несколько замешкались, и стальные траки мгновенно превратили их в месиво. Заскрежетал вдавливаемый в асфальт металл. Ударили башенные пулеметы. Немцы валились, сраженные смертоносным свинцом, едва сделав несколько шагов.
Петро прильнул к башенному пулемету и нажал на курок. Очередь пробила бензобак одного из мотоциклов, рвануло пламя, вверх взмыли искореженный металл вперемешку с человеческой плотью.
– Так им, сукиным детям! – радостно заорал Петро и сильнее налег на плечевой приклад пулемета, отстрелянные гильзы звонким водопадом сыплются на днище танка.
Фугасный заряд скользнул в казенник танкового орудия, лязгнул затвор. Баир громко закричал:
– Внимание, выстрел!
Сапог старшины ударил по спусковому механизму. Грохот ударил в уши, танк содрогнулся, тут же заполнился едким пороховым дымом, глаза с непривычки у Петро заслезились, горло вновь перехватило кашлем. Еще дымящаяся гильза со звоном бухнулась на днище, Михалыч подхватил дымящийся металл и вышвырнул наружу через башенный люк. Гильза ударилась об МТО, шлепнулась на дорогу и со звоном покатилась по асфальту.
Снаряд угодил прямо в центр скопления немцев. Взрыв буквально разметал в стороны, будто игрушечные, мотоциклы и людей. Раздались нечеловеческие вопли. Вновь ударили танковые пулеметы, и через минуту крики затихли.
– Двигай, командир! – скомандовал Баир. Танк качнулся, из труб рванул выхлоп, и машина двинулась дальше.
Дальше начинался крутой поворот по улице Энгельса. Танк натужно заурчал, лейтенант с силой надавил на рычаги, понизив передачу, и машина пошла уверенней. Дома горят, стелется дым пожарища. Поравнялись со сквером имени Янки Купалы. Пулеметы не умолкали. Прорвались на центральную Советскую улицу. Оттуда танк взял сразу направо на небольшую улицу, изрытую воронками и битым кирпичом. Когда танк спустился вниз возле Окружного дома Красной Армии, Петро выкрикнул, чтоб поворачивали направо на улицу Пролетарскую. Она вся была забита техникой, машинами с оружием и боеприпасами, автоцистернами. Слева у реки громоздятся какие-то ящики, полевые кухни, в Свислочи купались солдаты. А за рекой в тени деревьев виднелась бронетехника. Танк встал и открыл огонь.
– А я вот слышал еще одну песню, – прокричал Игорь, перекрикивая шум мотора и пулеметный треск. – Наш сосед по коммуналке ее частенько пел. Как выпьет, так постоянно затягивает. Я еще учился тогда.
– Давай, жги, командир!
Мчались танки, ветер подымая, Наступала грозная броня, И летели наземь самураи Под напором стали и огня.– Самураи? – недоуменно произнес Баир. – Это которые в Японии и с мечами?
– Они самые. На тебя немножко похожие, – вставил, улыбаясь Семен.
– Это еще почему? – произнес Баир, в голосе прозвучали нотки обиды.
Семен повернулся к нему полностью, отодвинул назад танковый шлем и пальцами растянул веки, на Баира уставились два глаза-щелочки. Петро и Михалыч тут же прыснули со смеху. Засмеялся и Баир.
– Ну, Семен, шутник, даже в бою готов кривляться.
– Так в бой с улыбкой идти веселее, товарищ командир.
– Ты лучше веселее на курок пулемета нажимай! Вон немчуры высыпало, в переулке, правее по курсу!
– Та я ж это запросто! – с одесским акцентом произнес Семен. Он приложился к пулемету, пальцы нащупали курок и с силой вдавили, пулемет вздрогнул, раскаленные гильзы брызнули в стороны, зазвенели на полу. – За Семой Горобцом дело не встанет!
И добили, песня в том порука, Всех врагов в атаке огневой Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой.Внезапно на них вырулил немецкий бронетранспортер, внутри лениво покачивается серая сталь касок, стрелок у пулемета лениво потягивает сигареты. Вдруг он едва не вывалился, сигарета вылетела изо рта, – водитель бронетранспортера при виде надвигающейся махины вывернул руль до упора и ударил по тормозам. Баир навел орудие на бронеавтомобиль и повторил за Игорем:
Три танкиста, три весёлых друга, Экипаж машины боевой!Баир нажал на ножной спуск.
В скопление машин, людей и бронетехники летел снаряд за снарядом. Непрерывно строчили пулеметы. Огненные ручейки бензина потекли в разные стороны. Пламя охватило не только машины, но и соседние дома. Дым окутывает все вокруг. Даже в парке вспыхнули деревья. Немцы гибнут один за одним, не успевая понять, откуда стреляют. Вся колонна оказалась разгромлена.
– Дальше не проедем! Разворачиваемся! – прокричал Петро.
Не ожидая, когда враг опомнится, Баир дал команду развернуться. Танк вновь вырулил на Советскую улицу и взял вправо. Переехали через мост. В парке заметили новое скопление противника. Под кронами деревьев стояли два десятка автомашин, несколько танков и самоходок. Возле них толпились немцы. Они тревожно задирают вверх головы, ожидая налета советских самолетов. Со стороны Пролетарской улицы все еще доносились взрывы рвущихся боеприпасов, и потому немцы думали, что их бомбят.