Раскаленная стужа
Шрифт:
Зевая, Ровена поудобнее устроилась под одеялами. Улыбка задрожала на ее губах, когда она прикоснулась к резному столбику, что поддерживал балдахин кровати. Как же странно! Всего лишь два дня назад она презирала эту постель. Теперь она служила знаком, что комната принадлежит именно ей, и она ни с кем, кроме мужа, не собирается делить ее. Все вокруг в Грэстане будет носить отпечаток ее заботы. Удовлетворенная, она быстро уснула.
Глава шестая
Рэннольф помедлил, проверяя звенья своей доходившей до колен кольчуги. Последние два года он не держал оруженосца,
Прежде чем снова приняться за дело, лорд Грэстан вытянул руки над тлеющими в плоской сковороде-жаровне углями. Потягиваясь, он растревожил крохотных мерзких созданий, что нашли себе приют на его теле. Кожа его зудела.
Он так устал – устал от своего шатра, от того, что он такой грязный, и больше всего от того, что приходилось снова и снова бросать людей, машины на неприступные стены. Осада продолжалась уже почти месяц, пока без какого-либо результата. Однако приходили известия, что Ричард покинул Нидерланды, [7] направляясь в Англию. Как только король опять окажется в своих владениях, у Ноттингемской твердыни не будет иного выбора, кроме как сдаться.
– Милорд, вы позволите нам войти? – спросил Темрик у входа в палатку.
7
Нидерланды – под таким общим названием существовали в те времена современные Голландия, Бельгия и Люксембург.
Подняв голову, Рэннольф тут же узнал забрызганного грязью человека, что стоял позади его адъютанта.
– Клянусь зубами Господа, что там еще? – раздраженным жестом он пригласил обоих мужчин к себе в шатер.
С веселой усмешкой и коротким поклоном посланец из Грэстана выступил вперед и передал своему господину кожаный мешочек, что был у него при себе.
– Здесь находятся письма от мастера Хьюго и от миледи. Есть еще также послание от лорда Гилльяма. Вот что он просил передать: «Надеюсь, что с тобой все в порядке, но знаю, что ты не можешь быть счастлив без хорошей ванны. Миледи трудится вовсю, но она вызвала гнев Хьюго, когда отправила меня узнавать, что и как у твоих управляющих бейлифов. [8] Мы обнаружили, что в Грэстане должно быть больше запасов, чем у нас имеется в настоящий момент, и не можем пока понять, в чем причина такого недостатка. Что же касается ее просьбы к тебе, то я нахожу, что она человек крайне разумный и уравновешенный и трудится изо всех сил на благо всего, что принадлежит тебе. Вот и все, милорд».
8
В англоязычных странах бейлиф – полицейское лицо при судебных органах.
Лорд Грэстан потер небритый подбородок, обдумывая только что услышанные слова своего брата. Да уж, она трудится вовсю, если довела его ризничего и казначея до такой ярости своими переменами.
– Скажи-ка
– Мне кажется, милорд, что все в порядке. Особенно еда – теперь она гораздо лучше, чем была раньше.
Темрик коротко и резко расхохотался.
– Ну, тогда ты вряд ли будешь доволен тем, что найдешь вон в том котелке, но все равно, иди и ешь свою долю. Я позову тебя, если у милорда будет ответное письмо.
Посланец весело и небрежно отсалютовал и вышел, присоединяясь к кружку воинов, что сидели вокруг костра у самого входа в шатер. Рэннольф, жестом пригласил Темрика присесть на табурет с другой стороны жаровни.
– Задержись на минуту. Мне требуется твоя стойкость, чтобы ознакомиться с еще одной пышной речью нашего достопочтенного казначея. Темрик, что она там делает с моим домом?
Его адъютант только по-волчьи усмехнулся.
– Убирается в доме, в этом нет сомнений.
– Убирается или разрушает? – резко возразил лорд Грэстан, а затем открыл кожаный мешочек. Он взял из него сложенный пергамент, скрепленный печатью Хьюго, и начал читать вслух:
«Приветствия моему высокочтимому лорду и хозяину от его смиренного слуги сегодня, в одиннадцатый день марта года тысяча сто девяносто четвертого от Рождества Господа нашего. Ваша новая миледи, Господь, да благословит ваш с ней союз, проявляет крайнее искусство и рассудительность, управляя вашими покорными слугами. Я желал бы смиренно доложить вам о ее делах на тот случай, если угодно будет вам просветить госпожу лучом мудрости в ее стараниях. Вам, должно быть, также известно о тех случаях, когда она замахивается на недоступное ей.
Как раз сегодня я узнал, что всю последнюю неделю ваша миледи, Господь, да хранит и защищает ее, заставляли лорда Гилльяма обещать от вашего имени заплатить городским купцам и торговцам за покупки, сделанные сверх того, что хранится в настоящий момент в подвалах вашего замка. Все это было сделано без моего одобрения и даже без уведомления меня о том.
А потому я смиренно молю вас соблаговолить объяснить ей, почему подобные приобретения невозможны без совета со мной. Она же вместо того, чтобы внять моим словам, потребовала от меня показать ей счета и книги».
Рэннольф откинулся, смеясь, и посмотрел на Темрика.
– Можешь себе представить, какой у него в эту минуту был вид? – спросил он, а затем продолжил чтение.
«Довольно уже того извращения, что она умеет читать и писать. Не разрешайте ей гневить Господа, вмешиваясь в то, что всегда было мужским делом. Два десятка и еще почти десять лет я был верным слугой вашего семейства, и вы знаете меня, как аккуратного человека, умом и сердцем своем заботящегося о ваших лучших интересах. Никогда ни вы, ни ваш отец не считали необходимым сомневаться в моих способностях вести книги и записи в Грэстане.
Смиренно буду ожидать вашего ответа и решения по поводу этого дела. Ваш преданный слуга Хьюго, сын Вальтера, казначей и ризничий Рэннольфа Фиц-Генри, лорда Грэстана».
Лорд Рэннольф взял другое послание. На восковой печати не было никакого изображения, так как у Ровены не было ни доступа к его печати, ни времени заказать свою. Он подержал лезвие ножа над жаровней. Разогретая сталь быстро пронзила воск. Это простое движение снова разбудило преследовавшее его воспоминание о той ночи любви с молодой женой.