Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод)
Шрифт:
Убей его, ревело в голове у Шона. Убей сейчас, убей быстро. Не давай ему говорить.
Таков был первый приказ, отданный инстинктом.
Сейчас! Сделай это сейчас!
Но палец, лежавший на курке, расслабился.
Он все, что стоит между тобой и Руфью. Убей – убей немедленно.
Рев в голове стих. Ураган ушел – Шон слышал, как он удаляется. Он медленно поднял ружье и снова поставил его на предохранитель.
В наступившей после урагана тишине он вдруг понял, что отныне Сол под его особой опекой. Он был слишком близок к тому, чтобы отнять у него жизнь,
Шон отложил ружье и устало закрыл глаза.
– Надо сообразить, как выбраться отсюда, – негромко сказал он. – Иначе я никогда не встречусь с твоей красавицей.
Глава 16
– Харт попал здесь в переплет! – Голос генерала Редверса Буллера соответствовал его монументальному животу; генерал наклонился вперед под тяжестью подзорной трубы, которую держал у глаза. – Как вы думае те, Кортни?
– Ну, он определенно не добрался до брода, сэр. Мне кажется, его прижало на изгибе реки, – согласился Гарри.
– Будь он проклят! Я отдал ясный приказ, – проворчал Буллер. – А как орудия? Вы что-нибудь видите?
Все офицеры группы повернули подзорные трубы к центру, туда, где над колючими деревьями сквозь пыль и дым едва виднелись железные крыши домов Коленсо.
– Не могу... – начал Гарри и невольно вздрогнул – из укрепления за ними ударило морское орудие 4,7. Каждый раз как оно стреляло, Гарри вздрагивал. Если бы только знать заранее, когда оно выстрелит, подумал он и снова дернулся.
– Они не стреляют, – вмешался один из старших офицеров, и Гарри позавидовал самообладанию и спокойствию в его голосе. У него самого руки дрожали так, что, глядя на поселок, он вынужден был сильно прижимать бинокль к глазам. Каждый раз как стреляло морское орудие, их окутывало облако пыли, к тому же солнце жгло, и Гарри хотелось пить. Он подумал о фляжке в своей седельной сумке, и следующий выстрел застал его совершенно врасплох. На этот раз он так и подскочил на месте.
– ...вы согласны, Кортни? – донесся до него голос Буллера. Начала вопроса Гарри не слышал.
– Согласен, сэр.
– Хорошо. – Генерал повернулся к своему адъютанту. – Отправьте к Харту вестового. Прикажите ему отступать, прежде чем он понесет еще большие потери. Да побыстрей, Клери.
В этот миг Гарри сделал замечательное открытие. За непроницаемым лицом с великолепными серебряными усами, за выпуклыми, лишенными выражения глазами генерала сэра Редверса Буллера скрывалось такое же возбуждение и такая же неуверенность, как и у Гарри Кортни. Это подтверждали постоянные обращения генерала к Гарри в поисках одобрения. Конечно, Гарри не подумал о другой причине, по которой генерал адресовал свои вопросы именно ему, а не офицерам своего штаба – он мог рассчитывать на безусловную поддержку только с этой стороны.
– О левом фланге позаботились. – Буллер явно испытал облегчение, приняв решение, и посмотрел направо, нацелив подзорную трубу на низкий круглый холм Хленгвейн. – Похоже, Дандоналд удерживает свой конец.
Ранее с этого фланга доносился разрозненный ружейный
– Но вот центр...
Буллер только теперь, словно оттягивал это мгновение, обратил внимание на пыль, пламя и шрапнель, окутавшие Коленсо.
– Пошли! – Он захлопнул подзорную трубу. – Посмотрим поближе, чего они там добились.
И он повел свой штаб к лошадям. Озабоченный тем, чтобы никто не захватил его место справа от генерала, Гарри захромал рядом с ним.
В штабе бригады Литтлтона, расположившемся в глубокой донге в полумиле от первых домов поселка, Буллеру потребовалось полминуты, чтобы понять, каковы здешние достижения. Он пришел в ужас.
– Мы удерживаем поселок, сэр. Три группы продвинулись вперед и захватили дорожный мост. Но его мы не удержим. Я уже отправил приказ отступать в поселок.
– Но почему молчат пушки? Что с полковником Лонгом?
– Пушки подавили. Полковник Лонг тяжело ранен.
И пока Буллер, сидя на лошади, с трудом усваивал услышанное, сержант артиллерии Трансваальской республики дернул вытяжной шнур своего скорострельного «норденфельта» и отправил в полет снаряд, который превратил отступление англичан в сокрушительное поражение, отозвавшееся по всему миру. Снаряд взлетел из разгромленной батареи среди скал на холмах северного берега – он пронесся над рекой, поверхность которой, окрашенную кровью, разрывали шрапнель и осколки снарядов; пролетел над брошенными пушками, возле которых оставались только трупы; с ревом промчался над уцелевшими артиллеристами, которые вместе с ранеными залегли в тылу, и заставил их в тысячу первый раз прижаться к земле; пошел вниз над Коленсо, где ждали усталые люди; спустился к колючим деревьям, мимозам и коричневой траве, усеянной мертвыми солдатами; и наконец угодил в штаб генерала Буллера, подняв высокий столб дыма и пыли.
Лошадь под Гарри пала, мгновенно убитая, и придавила его ногу, так что если б та была из плоти и крови, а не из дуба, ее бы раздавило. Он почувствовал, как кровь пропитала его рубашку и залила лицо и рот.
– В меня попали. Господи, помоги. Помогите, я ранен.
Он дергался на траве, вытирая кровь с лица.
Грубые руки высвободили его ногу и оттащили Гарри от лошади.
– Это не ваша кровь. Вы не ранены. Не ваша кровь – его.
Стоя на четвереньках, Гарри с ужасом смотрел на старшего сержанта, который стоял перед ним и заслонил его от взрыва. Шрапнель срезала ему голову, и из шеи все еще била кровь, словно из шланга.
Вокруг люди сдерживали испуганных лошадей, которые ржали и вставали на дыбы. Буллер согнулся в седле, держась за грудь.
– Сэр, сэр, вы ранены?
Адъютант перехватил узду и успокоил лошадь Буллера. Два офицера подбежали к генералу и помогли ему спешиться. Он стоял между ними с искаженным от боли лицом и говорил дрожащим хриплым голосом.
– Отступайте, Литтлтон! Отступайте по всему фронту!
– Сэр, – возразил командир бригады, – мы удерживаем поселок. Позвольте прикрывать пушки до наступления темноты, тогда мы их вывезем...