Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод)

Смит Уилбур

Эта мысль привела его в ужас. И все же... все же... пять лет назад ходили слухи. Такое бывало и раньше. Он вспомнил 1895 год и рейд Джеймсона. За те четыре года, что он был отрезан от цивилизации, могло произойти что угодно, и теперь он угодил в самую гущу событий.

Шон быстро обдумал свое положение. Он англичанин, родился в Натале, но с английской регистрацией. Выглядит он как бюргер, разговаривает как бюргер, ездит верхом как бюргер, он родился в Африке и никогда не покидал ее, но по закону он такой же англичанин, как если

бы родился в лондонском Сити.

Допустим, это война между республикой и Англией; предположим, его схватят буры, что они с ним сделают?

Несомненно, конфискуют все оружие и слоновую кость, возможно, бросят его в тюрьму, а то и расстреляют как шпиона!

– Надо убираться отсюда! – пробормотал он и сказал Мбежане: – Уходим. Быстрей к фургонам.

Но еще раньше чем они добрались до моста, он передумал. Он должен точно узнать, что происходит. Есть человек, к которому он может обратиться, – нужно рискнуть.

– Мбежане, возвращайся в лагерь. Найди нкозиана Дирка и держи его в лагере, даже если придется связать его. Ни с кем не разговаривай и, если тебе дорога жизнь, не позволяй ни с кем разговаривать Дирку. Ты понял?

– Понял, нкози.

И Шон, с виду бюргер среди тысяч бюргеров, медленно пошел сквозь толпы людей и множество фургонов к магазину на окраине города у железнодорожной станции.

С тех пор, как он в последний раз был здесь, вывеску заново расписали киноварью и золотом: «И. Голдберг. Импорт, экспорт, торговля шахтным оборудованием. Торговые операции. Универсальный магазин. Покупаем золото, драгоценные камни, шкуры, кожу, слоновую кость и другие природные продукты».

Несмотря на войну, а может, благодаря ей магазин мистера Голдберга процветал. В нем было много народу. Шон потолкался среди покупателей в поисках хозяина.

Он застал его за продажей мешка кофе джентльмену, который явно сомневался в предоставленном товаре. Дискуссия относительно качества кофейных зерен мистера Голдберга по сравнению с зернами его конкурента все более наполнялась сложными технологическими терминами. Шон остановился у полки с товарами, достал трубку и закурил, наблюдая за действиями мистера Голдберга. Этому человеку следовало бы стать юристом – его доводы оказались столь вескими, что убедили вначале Шона, а потом и покупателя.

Наконец клиент заплатил, взвалил мешок на плечо и вышел из магазина, а потный, мокрый, раскрасневшийся Голдберг, гордый своим достижением, остался.

– Вы ничуть не похудели, Иззи, – обратился к нему Шон.

Голдберг неуверенно всмотрелся в него поверх золотой оправы очков, заулыбался и наконец узнал Шона. Торговец удивленно заморгал, кивком пригласил Шона следовать за ним и исчез в направлении своего кабинета. Шон пошел следом.

– Вы с ума сошли, мистер Кортни? – Голдберг ждал его, дрожа от возбуждения. – Если вас схватят...

– Послушайте, Иззи. Я прибыл накануне вечером. И четыре года не разговаривал ни с одним белым. Что здесь

происходит?

– Вы ничего не слышали?

– Конечно нет!

– Это война, мистер Кортни.

– Это я вижу. Но где? И с кем?

– По всем границам – с Наталем, с Капом.

– С кем?

– С Британской империей. – Голдберг покачал головой, как будто сам себе не верил. – Мы воюем со всей Британской империей.

– Мы? – резко спросил Шон.

– Республика Трансвааль и Оранжевое Свободное государство. Мы уже одержали несколько крупных побед. Ледисмит осажден, Кимберли, Мафекинг...

– А вы лично?

– Я родился в Претории. Я бюргер.

– Собираетесь выдать меня?

– Нет, конечно нет. Вы мой давний и выгодный клиент.

– Спасибо, Иззи. Мне нужно побыстрей убраться отсюда.

– Разумно.

– Как насчет моих денег в Народном банке? Я могу их получить?

Иззи печально покачал головой.

– Все счета граждан враждебного государства заморожены.

– Черт побери! – Шон с горечью выругался и продолжал: – Иззи, у меня на окраине города двадцать фургонов – десять тонн слоновой кости. Вас это интересует?

– Сколько?

– Десять тысяч за все – быки, фургоны, кость.

– Это будет непатриотично, – с неохотой сказал Голдберг. – Торговать с врагом... к тому же у меня только ваше слово, что там десять тонн.

– Эй, Иззи, я не британская армия, а это все стоит двадцать тысяч.

– Вы хотите, чтобы я купил не глядя и не задавая вопросов? Хорошо. Четыре тысячи золотом.

– Семь.

– Четыре с половиной, – возразил Голдберг.

– Дьявольщина!

– Четыре с половиной.

– Нет, черт побери. Пять! – проворчал Шон.

– Пять?

– Пять!

– Хорошо, пять.

– Спасибо, Иззи.

– Рад быть вам полезен, мистер Кортни.

Шон торопливо описал местоположение своего лагеря.

– Можете прислать кого-нибудь. Я намерен, как только стемнеет, бежать к границе Наталя.

– Держитесь в стороне от дорог и подальше от железной дороги. У Жубера в северном Натале тридцать тысяч человек, они стоят у Ледибурга и вдоль Тугелы. – Голдберг открыл сейф и достал пять парусиновых мешочков. – Хотите пересчитать?

– Поверю вам, как вы поверили мне. До свиданья, Иззи.

Шон спрятал тяжелые мешочки под рубашку и затянул пояс.

– Удачи, мистер Кортни.

Глава 3

Когда Шон наконец расплатился со слугами, оставалось еще два часа светлого времени. Он подтолкнул небольшую стопку соверенов по столу к последнему зулусу и провел сложный ритуал прощания, рукопожатий, повторения формальных восхвалений. Потом встал со стула и оглядел кружок собравшихся. Слуги терпеливо сидели на корточках, бесстрастно глядя на него, но он видел в их лицах отражение собственной печали расставания.