Раскаты Грома
Шрифт:
Холодный диск луны висел справа над макушками деревьев, придавая усыпанному звёздами небу особую красоту. В таком небе можно забыться. В таком небе хотелось остаться хотя бы взглядом. В нём очень хотелось потеряться прапорщику 1-й роты, гонявшему в голове всё сказанное на плацу снова и снова. Пытаясь понять истинную задачу полка, пытаясь понять, зачем на самом деле они едут туда и таким составом, как не было ни разу за его 15 лет службы.
Они ехали уже около 20 минут, забираясь всё дальше и дальше в лесную глушь, в сторону предгорий, к сопкам, к бывшему секретному «Объекту 60». Вдруг из рации протрещала команда: «Колонна, стой!».
Из-за резкого торможения
Тишина. Ночь. Лес вокруг. Только двигатель грузовика бормотал своим навязчивым тоном холостых оборотов. Опёршись предплечьем на открытое окно кабины, прапорщик стал рассматривать деревья по ту сторону обочины. Высокие ели соседствовали с могучими соснами, между ними стояли ольха и берёза, кое-где появлялись тонкие ивы. Ветви покачивались на ветру, шумя листьями.
«Что?», — показалось, что с ветки на ветку перепрыгнул маленький зверёк. Антохин присмотрелся.
«Да не. Ветер просто. Хотя!», — взгляд уловил ещё один крохотный силуэт, мелькнувший на ветвях ближайшего к дороге дерева.
«Белки!», — вблизи колонны и чуть дальше в глубине леса по кронам прыгали маленькие зверьки с пушистыми хвостами. Ветви слегка прогибались под их прыжками. Белки убегали в противоположном направлении от того, в котором следовала колонна.
— Товарищ прапорщик! Там! — водитель указывал пальцем на лес из своего окна, с водительской стороны кабины.
— Что там? — спросил Антохин. Он тоже заметил какое-то движение в чаще, но не успел рассмотреть, что это было.
— Там волки! Стая была!
— Волки, говоришь? — задумчиво произнёс прапорщик, разглядывая деревья со стороны водителя. — А шли они куда?
— Они бежали отсюда — туда! — боец показал в сторону, откуда ехала колонна.
— Ага. Ещё и волки значит, — пробубнил под нос усатый прапорщик.
— Ещё? А почему ещё? Смотрите! — солдат дёрнулся ближе к лобовому стеклу, тыча пальцем на обочину дороги.
Антохин высунулся из окна и увидел с десяток шустрых зверьков, маленьких, вытянутых, с хвостиком-ниточкой.
— Мыши? — вопрос прапорщика был риторическим, в такт мыслям. По дороге бежала целая стая полёвок. Все они пытались быстрее улизнуть от чего-то, что было впереди, в районе старого полигона.
— Ох, не к добру они все убегают, не к добру, — прапорщик почувствовал, что рефлекторно сжимает автомат пальцами, схватившись левой рукой за цевьё.
— Продолжить движение, — голос полковника из рации вновь заставил вращаться колёса машин.
Через метров сто дорога уходила вправо и выходила на т-образный перекрёсток. Колонна поворачивала направо, а слева оставалась такая же грунтовая дорога.
— Ёоо! — не скрывая удивления, протянул прапорщик.
Грунтовка, что оставалась по левую руку, была заставлена танками. Стволы пушек были подняты вверх, а земля освещалась включёнными прожекторами 10-12 бронированных «коробочек». Над головой пронёсся гул вертолётных двигателей: четыре единицы прошли на пятидесятиметровой высоте через дорогу, но Антохин не успел разглядеть их как следует.
«Зачем мы здесь?», — вопрос повис в воздухе беспросветной мглой этой ночи.
Из рации донеслось:
— Колонна, стой! Машины припарковать на левой обочине, оставьте место для прохода техники. Личному составу выгрузиться, получить боезапасы из складских ящиков у старших машин. После того как танки пройдут мимо, построиться вдоль колонны!
Водитель взял левее, остановился, чуть накренив кузов в кювет. Прокряхтел рычаг ручного тормоза, двигатель смолк с поворотом ключа зажигания. Раздался громкий, раскатистый звук захлопывающихся дверей кабины грузовика. Простывший, худощавый водитель уже ставил откатные клинья под переднее колесо. Прапорщик пошёл к кузову со стороны канавы, хлопая по борту:
— Разгрузка!
Дойдя до места, откуда его увидел сержант в кабине следующего за ними автомобиля, Антохин помахал правой рукой с криком: «Разгружай!». Солдаты выпрыгивали на ярко освещённую траву и грязь почти перед стальным передним бампером следующей машины, и затем отходили к бровке кювета, в темноту, давая место для приземления остальным. Тонкой нитью бойцы тянулись вдоль колонны к автомобилям с боеприпасами. Негромкие разговоры, щелчки патронов, вдавливаемых в рожок автомата, то здесь, то там треск раций офицеров и прапорщиков мгновенно образовали гул зеленого, пятнистого роя. Но через пару минут его перебил рёв двигателей танков, ехавших с оставшегося позади перекрёстка. Рубленые черты тяжёлой гусеничной техники в свете фар и прожекторов выглядели зловеще. Едкий дым из выхлопных труб многотонных металлических машин бил в нос, комки то ли дёрна, то ли глины вылетали из-под гусениц. В глазах Антохина отражались силуэты солдат соседней части, сидящих «на броне» по 8-10 человек. Шум двигателей постепенно глушился приближающимися вертолётами. Метрах в ста впереди взлетели ещё два таких транспортника и, набирая высоту, скрылись в тёмном небе за стеной леса. Вот проехал замыкающий танк.
— Командиры подразделений, построить личный состав у первой машины! — приказал полковник сквозь трескотню рации.
— Рота, строиться! Налеее-во! Шагом марш! — скомандовал Антохин.
Полк потянулся к началу колонны, давя по пути подошвами берец следы от металлических гусениц, исцарапавших мокрую землю.
Первая машина — машина командира полка — стояла у опушки поляны, которая напоминала собой треугольник. Его широкая сторона примыкала к заброшенному полигону — различимой в свете прожекторов заболоченной долине с редким лесом и множественными низинами. Сама треугольная поляна-въезд была чем-то вроде бойницы между двумя сопками, тянувшимися вправо и влево по границе бывшего полигона. По этой поляне, ставшей сейчас чем-то вроде площадки разгрузки, бегали взад-вперед военнослужащие. Они то несли какие-то мешки в руках, то вскрывали сложенные в штабели деревянные и металлические ящики. К подножию «въездных» сопок пристраивались танки, обратив стволы орудий в сторону долины. Ещё несколько тяжелобронированных машин, задрав дула, пробирались вдоль «вала» по примятому стальными траками кустарнику.
309-й полк выстроился на свободном от людей и техники пространстве, соблюдая деления на роты. Чуть в стороне от полковника Семёнова стояло пять человек в другой, крутой, новой экипировке с непривычной расцветкой камуфляжа.
— Мужики! — полковник начал свою речь совсем не по уставу, без формальных вставок и команд. — Мы здесь, чтобы обезопасить ближайшие населённые пункты от проникновения диких животных, инфицированных бешенством.
Голос начинал дрожать.
— Оружие применять по необходимости: в целях самозащиты, а также для отстрела заражённых зверей, по приказу командиров.