Раскол Церкви
Шрифт:
– Действительно ли это настолько важно, чтобы рисковать тем, что вы будете бегать по улицам "инкогнито" в такое время, как сейчас?
– спросил Кэйлеб.
– Он очень старый друг, ваше величество, - спокойно ответил Стейнейр, - и его здоровье уже некоторое время ухудшается. Это не просто дружеский визит.
Кэйлеб секунду или две пристально смотрел на прелата, затем глубоко вздохнул и кивнул. Мерлин не был особенно удивлен капитуляцией короля, хотя мысль о том, что что-то может случиться с Мейкелом Стейнейром в этот конкретный момент в истории Сэйфхолда, была, честно говоря, просто ужасающей. Это, вероятно, было даже более верно для Мерлина, чем для Кэйлеба, если Мерлин собирался быть честным, и после предыдущей
– Очень хорошо, - сказал король. Затем он перевел взгляд на Мерлина.
– Постарайся сохранить его в целости, пожалуйста, Мерлин. Снова.
Стейнейру хватило такта слегка поморщиться при последнем слове короля, но он не позволил этому изменить свое мнение.
– Я сделаю все, что в моих силах, ваше величество, - заверил Мерлин Кэйлеба и взглянул на высокого королевского стражника, который стоял за дверью зала совета.
Сержант Пейтер Фейркэстер был единственным телохранителем из морской пехоты наследного принца Кэйлеба, официально перешедшим в королевскую стражу, когда Кэйлеб вступил на трон. Арналд Фэлхан и остальные прежние телохранители Кэйлеба теперь защищали наследного принца Жана, одиннадцатилетнего младшего брата Кэйлеба. Смена назначения была тяжелой как для Кэйлеба, так и для людей, которые так долго защищали его, но безопасность наследника чарисийского трона была обязанностью королевских морских пехотинцев Чариса с незапамятных времен. Фейркэстер вполне мог бы остаться и со старым отрядом, но Кэйлеб настоял, чтобы по крайней мере один из "его" морских пехотинцев отправился с ним... в немалой степени потому, что они уже знали о "видениях" Мерлина. Наличие кого-то еще, чтобы помочь прикрыть случайные... странности Мерлина, по крайней мере, до тех пор, пока они не решат, кто из новых стражников короля может быть допущен к тому же знанию, показалось молодому королю очень хорошей идеей.
Мерлин согласился. Кроме того, спокойная, компетентная свирепость Фейркэстера была чрезвычайно утешительна для человека - или ПИКА - ответственного за сохранение жизни короля. И наличие рядом кого-то, кто вытаскивал Кэйлеба из передряг с тех пор, как ему исполнилось девять лет, тоже не было поводом для насмешек.
– Пейтер, - теперь сказал Мерлин.
– Да, сэр, - пророкотал огромный стражник.
– Пошлите пажа сообщить лейтенанту Астину, что вам нужен еще один человек. Думаю, сержант Винейр должен быть свободен. Затем, пока не появится Винейр, внимательно следите за его величеством. Не дайте ему попасть ни в какие неприятности.
– Да, сэр.
– Фейркэстер коснулся правым кулаком нагрудника кирасы в знак подтверждения и бросил на короля суровый взгляд, и Кэйлеб покачал головой.
– Всегда так приятно осознавать, насколько я контролирую все вокруг себя, - заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Приятно это знать, ваше величество.
– Изысканная вежливость ответа Мерлина была лишь слегка подпорчена весельем в его странных сапфировых глазах. Затем он снова повернулся к Стейнейру.
– Как вам будет удобно, ваше преосвященство, - пробормотал он.
* * *
"Инкогнито", - сказал Стейнейр, и "инкогнито" он имел в виду, - подумал Мерлин более чем сварливо час или около того спустя. На самом деле, когда Мерлин задумался об этом, он был более чем немного удивлен тем, насколько инкогнито мог быть Майкел Стейнейр. Архиепископ, вероятно, был даже более узнаваем для жителей столицы, чем сам король Кэйлеб. В течение многих лет он появлялся каждую среду в соборе Теллесберга, служа великую мессу для жителей столицы в качестве епископа своего города, и стал еще более заметным с принятием сана архиепископа всего королевства.
Несмотря на это, и несмотря на его ниспадающую бороду и волевые черты лица, он каким-то образом превратился в почти полного анонима, когда сменил белую рясу с оранжевой отделкой своего высокого духовного звания на строгую, ничем не украшенную коричневую мантию простого брата ордена Бедар (на которую он все еще имел право, несмотря на его возвышение) и повернул свое служебное кольцо с рубином, чтобы спрятать камень на ладони. Подняв капюшон и склонив голову с подобающим смирением, архиепископ полностью исчез.
К сожалению, это одеяние не было одной из тех сутан, которые заменили Сова и Мерлин. Его обычная ткань не оказывала особого сопротивления лезвиям или пулям, чего было достаточно, чтобы сделать Мерлина крайне несчастным, хотя он вряд ли мог объяснить Стейнейру, почему это может быть так. Что, конечно, делало его еще более несчастным.
Не нашел он особого повода для радости и в размышлении о том, что простого брата вряд ли сопровождал бы капитан королевской стражи, а это означало, что Мерлину также пришлось внести некоторые коррективы в свою внешность. Он оставил свои доспехи, форму стражника, вакадзаси и надеялся, что его катана не выглядит достаточно странно, чтобы привлечь ненужное внимание. Однако он не был уверен, насколько реалистичной может быть эта надежда, поскольку единственными двумя мужчинами во всем королевстве - если уж на то пошло, на всей планете - которые обычно носили катаны, были его величество король Кэйлеб и знаменитый (или печально известный) сейджин Мерлин. Он также был немного удивлен тем, как сильно он скучал по своей черно-золотой ливрее после того, как носил ее практически каждый день в течение почти двух местных лет.
Но труднее всего ему было замаскировать свои глаза. Глаза Мерлина Этроуза были такого же глубокого сапфирово-синего цвета, как у Нимуэ Элбан, и он еще не встречал ни одного чарисийца с глазами, которые хотя бы приближались к их цвету.
Хотел бы я, черт возьми, чтобы эти люди хотя бы изобрели солнцезащитные очки или что-то в этом роде, - бурчал он про себя, пока они пробирались по многолюдным, шумным, всегда невероятно оживленным улицам столицы. Конечно, если бы он хотел быть честным, он мог бы что-то сделать с глазами еще до того, как приехал в Чарис. Он не мог просто перепрограммировать их цвет, но он мог бы использовать производственный блок в пещере Нимуэ, чтобы сделать себе красивую пару коричневых контактных линз, чтобы скрыть их "естественный" цвет.
Наверное, я не хотел терять этот последний след Нимуэ, - признался он себе, И, честно говоря, я до сих пор не хочу... даже если это оказалось настоящей занозой в заднице. И от которого я не могу просто отказаться сейчас, когда все, и его брат тоже, знают, что у "капитана Этроуза" эти "неземные голубые глаза сейджина". Поговорим о том, чтобы выстрелить себе в ногу!
Его сильное подозрение, что Стейнейра скорее позабавило его затруднительное положение, также ни на йоту не улучшило его настроения.
– Сколько еще до этого монастыря, ваше преосвященство, если вы не возражаете против моего вопроса?
– он понизил голос, и Стейнейр фыркнул.
– Еще примерно пятнадцать или двадцать минут, - ответил он.
– Если бы я знал, что нам придется идти пешком через полгорода, я бы, вероятно, настоял на немного большей безопасности, - заметил Мерлин. Ему не совсем удалось скрыть резкость в своем голосе. На самом деле, он даже не очень старался, и Стейнейр усмехнулся, а затем покачал головой.