Раскол племен
Шрифт:
— Твои воины приведут его на Совет?
Снимающий Голову кивнул. Он совершенно пал духом: человек из его клана, клана Лошади, совершил такой позорный поступок!
Верховный вождь повернулся, и толпа вновь расступилась перед ним. Люди начали расходиться, теперь они собирались маленькими группками и возбужденно обменивались мнениями.
— Снимающий Голову, у нас очень много дел. — Койот тронул вождя за локоть, возвращая к действительности.
Подошел Белый Бизон и начал объяснять, что теперь следует делать.
Плач и причитания Песни Скорби доносились из типи Верного Глаза, пока шаман наскоро наставлял своего молодого вождя:
— Очень плохо, Снимающий Голову, что все это случилось в дни Танца Солнца. Это может принести нам несчастья на весь год. Мы должны быстро убрать отсюда мертвое тело, чтобы злой поступок не осквернил место священного Танца.
Снимающий Голову кивнул. Согласно обряду погребения, тело должно быть водружено на специальный помост высоко на деревьях, но вдалеке от навеса Танца Солнца.
После того как труп был завернут в одеяла и унесен вниз по берегу реки, на расстояние почти полудня ходьбы, Белый Бизон подверг место, где случилась трагедия, очистительному ритуалу. Большая часть клана Лошади сопровождала семью убитого к погребальному помосту. Верный Глаз был уважаемым воином.
К тому времени, как они выполнили все подобающие ритуалы и вернулись к месту Танца Солнца, наступила ночь. Солнечный Мальчик и его факел спали за краем земли. Пора было собираться на Большой Совет.
Глава 12
— Что теперь будет? — спрашивал Снимающий Голову своего тестя по пути на Большой Совет.
Собрались все мужчины, женщины и даже дети — весь Народ. Все хотели знать, какие важные решения будут приняты после столь трагического события.
— Я не знаю, Снимающий Голову. За мою жизнь такого еще не случалось.
— Однажды такое было, еще до моего рождения, — вставил Белый Бизон, — но я не помню, что сделали с убийцей.
«У меня на родине наказанием стали бы тюрьма или смерть», — подумал Снимающий Голову. Но он понимал, что здесь все иначе. Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться, как наказывают нарушителей законов племени.
— Наверное, он будет изгнан, — предположил Белый Бизон.
Они дошли до круга и сели, как раз вовремя. Верховный вождь и его свита уже приближались.
В противоположность спокойному, неторопливому ведению предыдущего Большого Совета сегодня события развивались стремительно. Много Шкур быстро исполнил ритуал раскуривания трубки и приказал привести совершившего злодеяние.
Барсуку позволили говорить, и он вновь подчеркнул, что лишь защищался после того, как на него напали.
Женщина, оказавшаяся ближе всех к месту короткой схватки, вновь подтвердила, что Верный Глаз не был вооружен.
Попросил разрешения говорить один из старейших воинов:
— Вождь, — он обвел круг глазами, — все это не имеет значения. Важно лишь то, что один из наших воинов убил такого же, как и он, воина из племени Народа. — Воин сел, не дожидаясь реакции остальных.
Говорили и другие, и все об одном. Двух мнений здесь быть не могло. Люди просто не знали более тяжкого преступления. Вид Барсука становился все более и более подавленным. Снимающему Голову стало почти жаль юношу.
— Довольно! — наконец подвел итог разговорам Много Шкур. — Совет будет решать. Должен ли Барсук, убивший члена нашего племени, быть изгнан?
Оказаться изгнанным было равнозначно смертному приговору. Изгнаннику под страхом смерти запрещалось появляться в лагерях всех кланов его бывшего Народа. У него не оставалось дома, друзей, родных. Койот говорил Снимающему Голову, что, если Барсук будет изгнан, он в принципе может прибиться к Земледельцам, живущим вдоль реки, или же податься к Крушителям Черепов и рассчитывать на их великодушие. Снимающий Голову полагал, что для такого гордого юноши, как Барсук, оба эти пути невозможны. Скорее он предпочтет попытать счастья в прерии в одиночку. Его молодая жена может либо последовать за изгнанным мужем, либо вернуться в жилище родителей.
Много Шкур начал опрос вождей:
— Горный клан?
Старый Черный Бобер молча кивнул, подтверждая решение об изгнании.
— Красные Камни?
Вождь Серый Медведь также ответил молчаливым кивком.
— Клан Лошади?
— Вождь, я отказываюсь говорить.
Снимающему Голову нелегко далось это решение. Он понимал, что не может оценивать ситуацию объективно, она слишком тяжела для него.
Верховный вождь кивком принял его отказ от решения и продолжал:
— Восточный клан?
Маленькие Уши важно склонил голову, и голосование завершилось. Много Шкур был не только верховным вождем, но и вождем Северного клана и говорил от его имени.
Много Шкур обратился к Барсуку:
— Ты больше не член племени. Ты сам доказал это своим преступлением. Любой из Народа может прогнать тебя или убить, если захочет. К тому времени, как Солнечный Мальчик появится на небе, ты должен уйти.
Барсук стоял в окружении людей, которые не были больше его Народом. Казалось, он хотел что-то сказать, потом передумал и, шаркая ногами, пошел прочь от костра. Его юная жена вскочила и, обливаясь слезами, последовала за ним. Толпа расступалась перед ними.
И тут случилось удивительное.
Когда пара прошла почти сквозь весь круг, один молодой воин вскочил и повернулся лицом к вождям Совета:
— Я пойду с Барсуком!
— Я тоже, — встал еще один.
В течение считанных мгновений несколько молодых воинов встали и выкрикнули то же самое. Барсук, совершенно ошарашенный, остановился и обернулся. Его сгорбленная спина распрямилась, а лицо вновь сделалось наглым. Казалось, он опять хочет заговорить. Много Шкур не собирался углублять раскол в племени, позволяя убийце произносить речи.