Расколотое королевство
Шрифт:
– Если не побрезгуете, я могу вам отдать кое-что из одежды Янки. Все вещи чистые, почти не ношенные. Она так быстро выросла из всего…
– Будем вам очень признательны. – ответила мама.
И скоро Софи облачилась в одежду, сделавшую её похожей на всех девочек горного селения. Её выдавали только белокурые волосы и голубые глаза. Первое время Софи её новый наряд казался неудобным, сковывающим движения, но потом она привыкла и даже испытывала радость от мысли, что стала совсем похожа на местную жительницу.
Мама объявила, что для укрепления здоровья хорошо побольше гулять, и местные жители показали им удобную
– Оставь её, Клара, – сказал отец. – Какой ей интерес с нами таскаться? Пусть проводит время, как хочет, у неё же каникулы, дай ей свободу. Софи – девочка разумная, я верю, что она своей свободой злоупотреблять не будет.
И мама больше не настаивала.
Днём Софи помогала Янке во всех делах, а вечером, после ужина, когда на селение и на окружающие горы опускалась роскошная южная ночь с мириадами звёзд, девочки забивались в облюбованный ими уголок, где под старым деревом стояла скамейка, и рассказывали друг другу всякие истории. Софи много читала и хранила в памяти десятки увлекательных книг. Янка с замиранием сердца слушала о приключениях Алисы в Стране чудес и в Зазеркалье, об удивительной стране Оз и её обитателях, о коварной Снежной Королеве… Потом наступал черёд Янки. Она хоть и не читала книг, но зато знала огромное количество всевозможных народных сказок, легенд и преданий, которые рассказывали старики детворе.
Когда родители звали Софи домой и говорили, что пора спать, она ещё какое-то время, закрывшись с головой одеялом, прислушивалась к каждому ночному звуку за окном и не могла уснуть, вспоминая эти, порой очень страшные истории. То ей казалось, что в комнату заявится шакал-оборотень и укусит её, то вспоминалась зловещая Повелительница Бездны, которая наводит на человека морок, заманивает его в горы, а потом сбрасывает в глубокую пропасть, чтобы сделать навеки своим рабом. А то на ум приходили неведомые ночные злые духи, которые во сне проникают в ум и сердце человека, если тот днём сотворил что-нибудь плохое и до вечера не раскаялся в своём поступке. Эти духи делают человека угрюмым, злым и даже немного ненормальным… И Софи вспоминала прошедший день и думала, не могут ли эти страшные существа прицепиться и к ней? Но потом всё же приходил сон, и наутро вчерашние страхи казались глупыми и смешными.
4.Шушуме
Так и проходили их дни в далёком горном селении. Папе тем временем явно становилось лучше. Почти пропали одышка и кашель, исчезла болезненная бледность, щёки округлились и порозовели, сам он окреп и стал совсем таким, как раньше. Права была женщина из очереди, спасибо ей за совет. Это место, действительно, творило чудеса!
– А не пора ли нам собираться в обратный путь? – как-то утром спросил папа. – Я полон сил и энергии, как будто и не болел никогда. Спасибо тебе, Клара, что настояла и вытащила меня сюда. И спасибо тебе, дочка, что ты согласилась потратить каникулы на эту поездку. Я всё же полагаю, что тебе здесь скучновато. Так что, давайте вернёмся к привычным благам цивилизации.
Но тут ему возразили сразу с двух сторон.
– Я очень рада, что ты чувствуешь себя совсем здоровым, – сказала жена. – Но мне кажется, что надо задержаться здесь ещё хотя бы на недельку Успех лечения надо закрепить.
Говоря это, она смотрела на отца, но всё время бросала быстрые взгляды на Софи.
– Папа, – воскликнула девочка, не замечая этих взглядов. – Ну давай побудем здесь ещё немножечко! Мне вовсе не скучно, а, наоборот, очень интересно! Это место, оно такое необычное! И очень красивое! И потом, я очень подружилась с Янкой, мне хочется ещё хоть немного побыть с ней!
– Ну, стало быть, решили, – облегчённо вздохнув, подытожила мама. Видимо ей самой хотелось остаться.
Вскоре родители отправились в свой ежедневный променад по горной тропинке. Родня Янки ушла ещё на рассвете. Девочки остались дома одни. Они уселись под навесом и принялись за работу: надо было лущить кукурузные початки. Руки Янки так и мелькали, а вот у Софи пока так ловко не получалось. Но она очень старалась. Руки работали, а языки были свободны, поэтому девочки весело болтали. Вдруг Янка замолчала, к чему-то прислушиваясь, а потом вскочила и радостно завопила:
– Это Шушуме! Слышишь? Это его песня! Побежали скорее! – и схватив Софи за руку, она повлекла её к центру селения, где, как это уже знала Софи, была маленькая площадь, на которой обычно собирался народ.
– Шушуме – это кто? – на бегу поинтересовалась Софи.
– Это старик такой, он бродит по селениям и привозит для детей конфеты, а иногда даже и игрушки! И всех угощает!
– Что, бесплатно раздаёт? – удивилась Софи.
– Да! Он немного не в себе. Кто-то рассказывал, что у него много лет назад пропала дочка, и он до сих пор её ищет. Не понимает, что если его дочка и жива, то уже давно стала взрослой. Он угощает детей, а сам смотрит, нет ли среди них его дочери.
– А он не опасный? – боязливо спросила Софи. Ей было немного страшно: вдруг старик Шушуме примет её за свою дочку и утащит с собой.
– Нет, что ты! Он очень добрый, любит детей. Только по-нашему не понимает.
Девочки прибежали на площадку, где, привлечённые знакомой песней, уже собрались, пожалуй, все дети селения. Глаза всех были устремлены на горную тропинку, по которой широко шагал высокий крепкий старик в сопровождении маленького серого ослика, к бокам которого были привязаны две объёмистые корзины. Старик пел песню с непонятными словами, которые, тем не менее, сразу запоминались:
– Шушуме, шушуме,
Вэри, бэри, дэриме.
Эти две строчки повторялись снова и снова.
Наконец старик приблизился, широко улыбнулся и сделал приглашающий жест, указывая на корзины. Детей не надо было упрашивать: они облепили ослика и стали выхватывать из корзин редкостные для тех мест сладости: сникерсы, чупа-чупсы и всё в этом же роде. Для местной детворы это были желанные лакомства, но Софи к ним привыкла, да они и не слишком ей нравились: она не очень-то любила сладкое. Гораздо больше её привлекал ослик. В селении ослы были почти в каждом хозяйстве, и Софи не упускала случая украдкой погладить каждого, но этот серый ослик с белой звёздочкой на лбу был особенно милым. У него были грустные задумчивые глаза и мягкие бархатистые губы. Софи отошла в сторонку и сорвала пучок травы. Ослик принял угощение и с меланхоличным видом стал жевать.