Расколотое королевство
Шрифт:
— Вперед! Вперед! — крикнул я своему отряду и остальным баронам. — В атаку!
Мы высыпали из-под деревьев в погоне за валлийцем, который оказался вполне приличным бегуном для своих лет. Враги реагировали медленно, наверное ошеломленные видом своего соотечественника, несущегося с раскинутыми руками вниз по склону, но внезапно они все поняли. Они бросились к своим лошадям, стремясь как можно скорее перерубить веревки, которыми животные были привязаны. Валлийцы уже заметили, что нас больше, и ни один из них не собирался сражаться.
У меня за спиной взревел военный рог. При его звуке Херарддур рискнул оглянуться через плечо. Он
Перед нами тянулась низкая каменная стена, а за ней мельница и река. Несколько запоздавших вражеских всадников скакали туда, побросав в спешке телеги и волов. Животные были напуганы звуком рога и массой надвигающихся на них лошадей, так что теперь разбрелись в разные стороны, не прекращая тревожно мычать.
Противник имел в запасе пару сотен шагов, но если Маредит с Ителем уже заняли свои позиции, это не имело значения. Скоро валлийцы должны были оказаться в зоне действия их боевых луков. Зажатые между двумя половинами нашей армии, они окажутся в ловушке и не смогут уйти.
Кровь бросилась мне в голову, когда я закричал:
— Вперед! За Нормандию!
Крик был подхвачен вдоль линии, когда мы пересекали луг. Несколько человек вырвались вперед меня, их лошади радовались открывшемуся перед ними простору. В обычных обстоятельствах я призвал бы их обратно в линию, но сейчас значение имела только скорость. Большая часть врагов не была обременена кольчугами и шоссами, как мы, и значит, их лошади несли меньший груз, чем наши, и постепенно увеличивали расстояние между нами. Они уже почти достигли подножия холма, на вершине которого их должны были ждать Итель и Маредит со своими людьми. Я только надеялся, что они уже на месте; теперь в любой момент из-за деревьев мог вылететь шквал стрел, потом из укрытия выйдут копейщики и сомкнут щиты в стену, а мы насядем на врага сзади.
Но стрел не было, как не было никаких признаков копейщиков, так что валлийцы продолжали улепетывать от нас.
— Быстрее! — кричал я изо всех сил. — Быстрее! Гоните лошадей!
Враги уже были на склоне за сотню шагов от зарослей, где должны были ждать наши валлийские союзники. Я сжимал ремни щита в одной руке, поводья в другой и молча молился Богу и всем святым: пусть полетят стрелы. Но их по-прежнему не было. Где же они? Может быть, валлийцы нашли лучшую позицию чуть дальше, хотя я не мог понять, где именно? За этим перелеском лежала широкая долина, где единственным препятствием для всадников была полоса колючего шиповника вдоль берега реки.
Копыта стучали по мягкой земле, взметая в воздух торф и камешки. Грива Найтфекса развевалась по ветру, мои щеки были мокры от влажного ветра, смешанного с моросящим дождем. Я ударил пятками в конские бока, пытаясь заставить его отдать последние крупицы сил.
— За Нормандию, — крикнул кто-то рядом со мной.
Я рискнул оглянуться и увидел Эдо с горящими от боевого азарта глазами, устремленными на всадников перед нами.
— За короля Гийома!
Это случилось так быстро, что сначала я даже не поверил. Залп черных стрел вылетел из чащи, но их серебряные наконечники смотрели на нас, а не на врага. Через в мгновение воздух наполнился свистом, почти одновременно одна стрела ударила в мой шлем, а другая вонзилась в землю под копытами Найтфекса, а затем они посыпались на нас дождем из десятков зарядов.
— Щиты! — услышал я чей-то крик.
Это мой собственный голос казался странно далеким, я даже не осознавал, что говорю.
Потом началась суматоха. Даже когда все было кончено, я с трудом мог вспомнить точный порядок произошедшего. Кто-то выкрикнул предупреждение, но оно пришло слишком поздно. Лошади визжали, когда сталь впивалась в их бока, и выкидывали всадников из седел. Некоторые из рыцарей замирали на месте, не зная, что делать, но это только превращало их в легкую мишень. Другие пытались справиться с лошадьми; животные поднимались на дыбы, в судорогах катались по взрытой копытами земле, смешанной с травой и кровью, калеча своих хозяев. В десяти шагах от меня стрела вонзилась в горло одному из рыцарей Уэйса, найдя щель под ремнем шлема. Он откинулся на круп коня и был мертв еще до того, как сполз на землю.
— Отступаем! — кричал Уэйс. — Отступаем!
Новый залп стрел описал дугу над лугом и устремился к своим жертвам. Из зарослей, колотя рукоятями мечей и древками копий в свои щиты, выступили люди в доспехах. Нас встречал боевой гром.
Моей первой мыслью было, что Беренгар прав, что принцы действительно предали нас. Что я должен был послушать его. Меня опалила вспышка ярости: на братьев, которые обманывали нас так долго, на себя самого, что верил им.
— Назад, — позвал я, размахивая мечом, чтобы привлечь внимание моих рыцарей.
Несколько десятков их лежали на земле с кровавыми ранами на теле, которые никому не суждено было исцелить.
— Отряд, ко мне!
Со всех сторон, глухо стуча копытами в промокший дерн, ко мне устремились всадники. Найтфекс развернулся, и через мгновение мы скакали назад по направлению к мельнице, где собиралось остальное наше войско под руководством баронов и командиров отрядов.
В ту же секунду я увидел Ителя и Маредита, вместе со своими teulu галопом мчащихся с холма: сорок или пятьдесят человек всадников с зелено-золотыми вымпелами на копьях. За ними, спотыкаясь о кочки, бежали пехотинцы в кожаных безрукавках, с луками в руках или за спиной, со щитами, болтающимися на кожаных ремнях через плечо.
Не похоже было, что они собираются напасть на нас, скорее тоже убегали от кого-то. И скоро я увидел, от кого. Из леса на гребне холма выдвинулась плотная стена окованных железом щитов со шлемами над ними, слишком много людей, чтобы сосчитать, но их вполне могло оказаться больше тысячи. В середине линии реяли два одинаковых знамени, которые я узнал в одно мгновение, хотя никогда раньше не видел собственными глазами. Бледно-желтое поле с алым львом, который дразнил нас синим языком. Символ дома Кинвинов. Символ самозваных королей Риваллона и Бледдина.