Расколотые сны
Шрифт:
Все присяжные встали, и судья начала опрашивать каждого, согласны ли они с приговором. Все подтвердили изложенное старшиной.
– В таком случае, – заключила судья, – я требую занести вердикт в протокол. И хочу поблагодарить вас, леди и джентльмены, за самоотверженное служение закону. За то, что не жалели ни времени, ни стараний в стремлении вершить правосудие. Вы свободны. Завтра суд решит вопрос о вменяемости ответчицы.
Дэвид не двигался с места, провожая глазами Эшли, которую взяли под стражу и увели.
Вечером позвонила Сандра.
– С тобой все в порядке, Дэвид?
– Прекрасно, – с вымученным оживлением откликнулся Дэвид. – А ты? Как себя чувствуешь?
– Все хорошо. Я видела новости по телевизору. Как жаль, что судья была к тебе несправедлива. Она не имеет права исключать тебя из коллегии адвокатов! Ты всего-навсего старался помочь своей подзащитной!
Дэвид молчал.
– Мне ужасно жаль, милый. Жаль, что мы не вместе. Может, приехать и…
– Ни за что! – запротестовал Дэвид. – Не хватало еще рисковать тобой и Джеффри! Ты была сегодня у доктора?
– Была.
– И что он сказал?
– Уже совсем скоро. В любую минуту.
– С днем рождения, Джеффри.
Не успел Дэвид положить трубку, как снова раздался звонок.
Джесс Куиллер. Старина Джесс тревожится за друга, бездарно проигравшего процесс.
– Я провалился, – пробормотал Дэвид.
– Черта с два! Просто тебе попался не тот судья. Чем это ты так ее обозлил? Она просто бросается на тебя, как цепная собака! Нужно же было умудриться так ее достать!
– Она не хотела начинать процесс. Предлагала сразу ограничиться пожизненным заключением. Наверное, мне следовало бы послушаться.
По всем телевизионным каналам шли передачи из зала суда. Дэвид тупо уставился в экран, с которого вещал один из известнейших юристов страны.
– В жизни не слышал, чтобы защитник так грубо орал на клиента прямо в зале суда. Должен сказать, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Возмутительное безобразие…
Дэвид нажал на кнопку.
«В какую минуту все пошло наперекосяк? В жизни все должно иметь счастливый конец, но я действовал как последний идиот и угробил Эшли. Теперь меня лишат права заниматься адвокатурой, и поделом. Малыш вот-вот появится на свет, а его отец – безработный. И бездомный. Нас выгонят из пентхауса за неуплату, и что тогда будет с Сандрой и Джеффри?!»
Наступила ночь, но Дэвид ничего не замечал. Он сидел один в гостиничном номере, окруженный мраком и тишиной, и бесцельно смотрел в темноту. Так паршиво ему еще никогда не приходилось. Эта стерва Уильямс! Он ведь просил разрешения загипнотизировать Эшли!
Если бы только она позволила Сейлему провести сеанс, присяжные получили бы необходимые доказательства. И, возможно, изменили бы мнение. Но сейчас…
Слишком поздно. Все кончено.
Но тихий настойчивый голос не давал погрузиться в забытье.
– Кто сказал, что все кончено? Еще не вечер!
– Но что я могу сделать?
– Твоя клиентка невиновна. Ты не имеешь права бросить ее!
– Оставь меня в покое. Убирайся.
И снова резкий голос Тессы Уильямс: “Не позволю разыгрывать дешевый фарс…, пока я председатель… И никакого гипноза в этом зале…
Никакого гипноза…, никакого…"
В пять утра Дэвид схватил трубку и набрал сначала один номер, потом другой. После коротких взволнованных переговоров он наспех оделся и выглянул в окно. Первые лучи солнца окрасили горизонт в розоватый цвет.
"Это добрый знак, – подумал Дэвид. – Мы обязательно победим”.
Немного позже он уже входил в антикварную лавку.
– Чем могу помочь, сэр? – осведомился продавец и, узнав Дэвида, поздоровался:
– Приветствую вас, мистер Сингер.
– Мне нужна китайская складная ширма. У вас есть что-то в этом роде?
– Разумеется, сэр. Правда, их нельзя считать антиквариатом. Почти все современные, но…
– Позвольте посмотреть.
Продавец отвел Дэвида в угол, где были составлены ширмы, и вытащил одну.
– Эта не слишком…
– Все в порядке, – заверил Дэвид, – Я ее беру.
– Как изволите, сэр. Куда прислать?
– Я возьму ширму с собой.
Уложив ширму в багажник, Дэвид заехал в скобяной магазин, где приобрел “викторинокс” – швейцарский армейский нож, и четверть часа спустя уже входил в здание суда.
– Я адвокат Эшли Паттерсон, – сообщил он охраннику, – и должен с ней побеседовать до начала заседания. Мне разрешено воспользоваться кабинетом судьи Голдберга. Самого судьи сегодня не будет.
– Да, сэр, знаю, – кивнул охранник. – Все готово. Сейчас прикажу привести осужденную. Доктор Сейлем вместе с другим джентльменом уже ждут.
– Благодарю.
Охранник посмотрел вслед Дэвиду, тащившему громоздкую ширму, и повертел пальцем у виска: “Видать, окончательно крыша поехала! Псих и не лечится!"
Кабинет судьи Голдберга оказался довольно просторной комнатой с письменным столом у окна и вертящимся креслом. Вдоль стены располагались диван и несколько стульев. Двое мужчин стояли посреди кабинета и о чем-то тихо беседовали.
– Простите за опоздание, – извинился Дэвид.