Расколотые сны
Шрифт:
– Он твоя копия, Дэвид, – безапелляционно объявила Сандра.
Дэвид расплылся в лучезарной улыбке.
– Я рада, что все так хорошо обернулось.
– Мне бы твою уверенность. Особенно когда я барахтался изо всех сил, чтобы выплыть, – буркнул Дэвид.
– Ничего подобного! Я никогда в тебе не сомневалась.
Дэвид стиснул Сандру в объятиях:
– Нужно бежать, малышка. Я скоро вернусь. Только заберу вещи из кабинета.
Не успел Дэвид переступить порог здания фирмы “Кинкейд, Тернер,
– Поздравляю, Дэвид!
– Превосходная работа…
– Ты здорово им показал…
Дэвид едва отбился от доброжелателей и открыл дверь кабинета. Холли, по-видимому, давно исчезла. Он стал методически очищать ящики стола.
– Дэвид!
Дэвид обернулся. Перед ним стоял Джозеф Кинкейд.
– Чем это вы занимаетесь?
– Не хочу ничего оставлять после себя. Раз я уволен…
– Уволен? – ухмыльнулся Кинкейд. – Какой вздор! Нет, нет и нет! Тут какое-то недоразумение. Наоборот, мы решили вопрос о вашем партнерстве, мальчик мой. Собственно говоря, я назначил вашу пресс-конференцию на три часа дня.
– Неужели? – холодно обронил Дэвид.
– Разумеется! Еще бы не…
– Вам лучше ее отменить, – невежливо перебил Дэвид. – Я решил снова заняться уголовным правом. С этого дня я партнер Джесса Куиллера. Когда имеешь дело с этой отраслью закона, по крайней мере имеешь представление, каковы настоящие преступники. Так что, Джо, беби, можешь взять свое партнерство и сунуть его в…, туда, куда никогда солнышко не заглядывает!
И, подхватив пакет, вышел из комнаты.
Джесс Куиллер обошел весь пентхаус и восторженно присвистнул:
– Вот это да! Словно для вас создано!
– Спасибо, – улыбнулась Сандра и, услышав крик, поспешила в детскую. – Пойду посмотрю, что с Джеффри, – бросила она на ходу.
Джесс поднял со стола изящную серебряную рамку с первой фотографией малыша:
– Чудесная работа. Это подарок?
– Да. От судьи Уильямс.
– Рад, что ты вернулся, партнер, – смущенно пробормотал Джесс.
– И я рад. Очень.
– Тебе, наверное, хочется немного отдохнуть, расслабиться, прежде чем приступить к работе.
– Пожалуй. Мы думали взять Джеффри и поехать в Орегон к родителям Сандры, ну а потом…
– Кстати, сегодня утром я получил из суда интересное дело. Женщину обвиняют в убийстве двух ее детей. Мне почему-то кажется, что она невиновна. К несчастью, приходится отправиться в Вашингтон, где начинается процесс, на котором я должен выступить, так что, возможно, ты поговоришь с ней и составишь собственное мнение…
КНИГА 3
Глава 22
Коннектикутская психиатрическая лечебница, расположенная в пятнадцати милях к северу от Уэстпорта, первоначально была поместьем Уйма Бекера, богатого голландца, построившего здесь дом в 1910 году. На сорока акрах плодородной земли находились огромный особняк, мастерская, конюшни и плавательный бассейн. Администрация штата купила имение в 1925 году, после чего здание было переоборудовано под больницу, и теперь в нем могли разместиться до сотни пациентов. Территорию окружала высокая ограда из металлических прутьев, а у ворот неизменно дежурила охрана. На окнах укрепили решетки, и одно крыло дома было специально приспособлено для буйно помешанных.
В кабинете доктора Отто Луисона, главы психиатрической клиники, шло совещание. Доктора Гилберт Келлер и Крэг Фостер обсуждали новую пациентку, приезда которой ожидали с минуты на минуту.
Все трое были известными специалистами по такому малоизученному недугу, как расщепление сознания, или деперсонализация. Гилберт Келлер, сорокалетний мужчина среднего роста, светловолосый, с сосредоточенным взглядом серых глаз, сидел напротив Отто Луисона, семидесятилетнего коротышки, типичного врача, каким его представляют большинство посторонних: борода, пенсне, крахмальный воротничок и озабоченное лицо.
Доктор Крэг Фостер много лет работал с доктором Келлером и написал книгу по диагностике и лечению расщепленного сознания. Все трое внимательно изучали историю болезни Эшли Паттерсон.
– Леди даром времени не теряла, – заметил Луисон. – Всего двадцать восемь лет, а на счету пять трупов. Не говоря уже о том, что пыталась прикончить своего защитника.
– Не женщина, а мечта, – сухо согласился Гилберт Келлер.
– Придется держать ее в отделении для буйно помешанных, пока вся клиническая картина не будет ясна, – заключил Луисон.
– Когда она прибывает? – осведомился Келлер. И словно в ответ из переговорного устройства раздался голос секретаря:
– Доктор Луисон, сейчас привезут Эшли Паттерсон. Доставить ее в ваш кабинет?
– Да, пожалуйста, – откликнулся Луисон и вздохнул. – Всем все ясно?
Путешествие превратилось в настоящий кошмар. После окончания процесса Эшли продержали в тюрьме три дня, пока не были отданы соответствующие распоряжения.
Тюремный автобус доставил ее в аэропорт Окленда, где уже ожидал специально переоборудованный самолет, “ДС-6”, один из многих в гигантской Национальной системе транспортировки заключенных, управляемой Всеамериканской службой судебных исполнителей.
Сегодня на борту было двадцать четыре узника, скованных наручниками по рукам и ногам. Ту же процедуру проделали и с Эшли.
«Почему они творят это со мной? Я совершенно не опасна. Обыкновенная несчастная женщина!»
Но ехидный голос в душе не преминул напомнить:
«Бедняжка, прикончившая кучу народа! Тоже мне воплощенная невинность! Как только можно жить с этим?!»
В отличие от нее остальные заключенные были закоренелыми преступниками, прошедшими огонь и воду, осужденными за убийства, изнасилования, вооруженный грабеж и тому подобные милые “развлечения”. Эшли была единственной женщиной в самолете и, естественно, привлекала всеобщее внимание. Вскоре начались неуклюжие, но довольно откровенные заигрывания.