Расколотый мир
Шрифт:
Флинну тоже приходится прочистить горло перед тем, как пробормотать:
— Конечно. — Он никоим образом не подает признаков того, что заметил мой необъяснимый всплеск эмоций. Может, я просто вспомнила, как впервые увидела звезды в космосе. Во всяком случае, это то, что я себе говорю.
Я отстегиваю ремни и позволяю себе подняться с места, используя ручки, чтобы постепенно направить себя в небольшой грузовой отсек. На больших пассажирских кораблях и космических станциях используются вращающиеся кольца для создания гравитации, но на шаттлах
Я поворачиваюсь назад, чтобы обнаружить, что Флинн наблюдает за мной, изучает, как я перемещаюсь в невесомости. Я дотягиваюсь до шкафчиков и зацепляю мыски ног за ручки на стене. С его точки зрения это выглядит так, будто я стою на стене, но с моей шкафчики теперь утоплены в пол и так гораздо легче получить к ним доступ.
В первом шкафчике, в который я залезаю, находится полный аварийный пакет. Второй я обнаруживаю после того, как вытаскиваю первый.
— Это будут сублимированные пайки, — предупреждаю я его. — Ты можешь пробраться ко мне, если будешь двигаться медленно. Крошечными передвижениями весь путь. Не реагируй чрезмерно, если обнаружишь, что двигаешься в неожиданном направлении, просто позволь руке или ноге чего-нибудь слегка коснуться, чтобы исправить это.
Флинн отстегивается и тянет себя вперед вместе с преувеличенной осторожностью, его лицо полностью сосредоточено.
— Так же, как работать шестом на болоте. — Он не успевает ухватиться, и я тянусь к нему свободной рукой, хватая его за куртку, чтобы удержать. — Ну, в основном.
Он делает то, что делают все стажеры, пытаясь держать «пол» шаттла под ногами, хотя при отсутствии силы тяжести, этого делать не обязательно. Я хочу посмеяться над ним, но вынуждена признать, что он держится хорошо.
Я бросаю ему один из батончиков, а затем несколько раз кусаю свой, прежде чем запихнуть остальное в задний карман на потом. Флинн выглядит изнуренным, как и я себя чувствую, истощенным и беспокойным одновременно. Я знаю, что нам нужно найти путь обратно на поверхность, но теперь, когда я могу вздохнуть, я понимаю, насколько я устала.
Мне нужно двигаться дальше, иначе я больше никогда не встану.
— Интересно, что еще у нас здесь, — вслух раздумываю я, потянувшись к следующему шкафчику и найдя еще больше аварийных пакетов с неповрежденными пломбами. — Каждый из них предназначен для того, чтобы держать пару солдат в живых в течение двух недель совместно с системой рециркуляции H2O.
— Получается тут на нескольких месяцев еды, — отвечает Флинн, дожевывая батончик, и открывая еще несколько шкафчиков, заполненных аварийными пакетами. — Или даже лет.
— На несколько десятков лет. — Я медленно перевариваю все в голове, начиная кружить вокруг идеи и не желая смотреть на нее напрямую. — Он, должно быть, был создан для транспортной миссии, его можно было забить под завязку солдатами и направить куда-то далеко.
Флинн поворачивается к другой стороне шаттла, чтобы посмотреть, есть ли еще пакеты в остальных шкафчиках. Но я не могу перестать думать о том, что он открыл. Много месяцев еды для взвода.
Года… для двоих.
— Мы могли бы просто уйти. — Слова выходят шепотом, и после того, как я произношу их, я нахожу, что не могу поднять взгляд, посмотреть на лицо Флинна. Я не могу вынести его реакции.
Тем не менее, я чувствую, как он поворачивается ко мне. Я чувствую движение воздуха, когда он возвращается. Он утыкается головой в меня, чтобы попытаться заглянуть в мое лицо, но я все еще не могу посмотреть на него. Неважно, что он собирается сказать, я не хочу этого слышать. Слова сделают то, что я только что сказала, реальным.
— Неважно, — резко говорю я. — Я просто пошутила.
Но это было не так.
— Джубили. — Одной рукой он берет меня за запястье, чтобы зафиксировать себя, а вторую тянет ко мне, и его пальцы прослеживают контур моего лица.
— Забей, Флинн. Забудь.
Он молчит в течение нескольких секунд, говоря только глазами. Я чувствую, как мое лицо под его взглядом вспыхивает от стыда и вины.
— Куда ты хочешь отправиться? — спрашивает он, наконец, с улыбкой в голосе.
Я смотрю на него, а затем снова отвожу взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Куда мы направимся? В какую точку галактики. Где хочет жить Джубили Чейз?
На этот раз я смотрю на него дольше, внимательно всматриваясь в его лицо, ища какой-либо признак того, о чем он думает… некое осуждение, какой-то намек на упрек или вину, что я стою здесь, говорю о том, чтобы оставить его народ и своих людей, об отказе от всей нашей жизни. Насчет побега. Но он только улыбается мне, его пальцы покидают мою щеку, чтобы скрутить плавающий локон моих волос в спиральку, медленно витающую в пространстве.
— Не на Коринф, — говорю я, наконец, несколько хриплым голосом. — Слишком перегружен, слишком много людей. Но не на слишком новое место. Может, на Патрон, мне там понравилось. Уже давно не было никаких восстаний.
Он усмехается, его улыбка ослабляет часть ужаса от моего собственного порыва.
— Пока там есть небо, как это, я в деле.
— Оно не совсем такое, воздух мешает. Но мы могли бы оказаться на вершине горы, где воздух красив и прозрачен, и там было бы ужасно близко к нему.
Флинн смещается, более крепко цепляясь ногой за ручку, фиксируя себя.
— И что Джубили Чейз хочет сделать со своей жизнью, если она не охотится на лидеров мятежников и не сдирает с них шкуру?
— Я не знаю. Что-то очень скучное. Я могу пойти в вечернюю школу и изучать стоматологию.
Это заставляет его засмеяться, быстрый всплеск смешка изгибает и мои губы.
— О Боже, нет. Ты не можешь стать дантистом.
— Я могу! Я могу стать чертовски хорошим дантистом.
— Много звонков в поисках стоматологии на пустынных горных вершинах, да? — Он смотрит на мое лицо, глаза прослеживают черты моего лица, как будто он пытается запомнить их.